Алина вбежала по ступенькам в графский дом и прошла в большой зал. Никого из слуг она в дверях не встретила. Те, видно, решили, что, раз хозяин в отъезде, можно не надрываться. «Когда я стану здесь хозяйкой, — решила Алина, — я непременно прослежу, чтобы слуги не отходили от дверей; и не важно, дома хозяин или отсутствует».
За небольшим столиком в зале сидели человек пятнадцать и завтракали. Один или двое из них устремили на нее взгляды, остальные продолжали сосредоточенно поглощать пищу, не обращая на Алину никакого внимания.
В зале было довольно чисто, Алина даже заметила, что кое-где здесь приложила свою руку женщина: стены были недавно побелены, пахло душистыми травами, которые были вплетены в тростниковые подстилки на полу. Чувствовалось по всему, что Элизабет старалась создать хоть какой-то уют. И Алина сочла это добрым знаком.
Не говоря никому ни слова, она прошла через весь зал к лестнице в углу, всем своим видом давая понять, что у нее есть полное право находиться здесь; и в то же время Алина чувствовала, что ее в любой момент могли остановить. Она ступила на лестницу — никто вроде не заметил этого. И только когда она побежала по ступенькам на второй этаж, где находились покои графа, ее окликнули:
— Эй ты, туда нельзя!
Алина сделала вид, что не слышит, и тотчас у нее за спиной по лестнице застучали чьи-то башмаки.
Задыхаясь, она добралась наконец до второго этажа. Где же спальня Элизабет? Может, в комнате, которую когда-то занимал отец? Или она взяла себе комнату Алины? На мгновение она застыла в нерешительности, тяжело дыша и лихорадочно соображая. Уильям уже наверняка пресытился своей женой, чтобы каждую ночь спать с ней в одной постели, значит, он разрешил ей иметь свою собственную комнату. Алина постучала в дверь маленькой комнатушки и открыла дверь.
Она угадала. Элизабет сидела в кровати в одной ночной сорочке и расчесывала волосы. Вскинув голову, она поначалу нахмурилась, но потом узнала Алину.
— Это ты! — воскликнула она. — Вот так сюрприз! — Ей, похоже, приятно было вновь увидеть свою спасительницу.
На этаже послышались чьи-то тяжелые шаги.
— Можно мне войти? — спросила Алина.
— Конечно, я так рада!
Алина быстро захлопнула дверь и подошла к Элизабет.
В комнату влетел разъяренный мужчина:
— Эй, ты что себе вообразила? Кто ты такая, чтобы врываться в покои госпожи? — и потянулся схватить Алину.
— Стой, не двигайся! — решительно бросила ему она. Мужчина опешил. — Я пришла к графине с посланием от ее мужа, графа Уильяма, и ты мог бы об этом узнать раньше, если бы стоял там, где тебе положено, — у двери, а не обжирался бы вместе со всеми.
Мужчина виновато потупил взор.
— Все в порядке, Эдгар, — сказала Элизабет. — Я знаю эту женщину.
— Хорошо, графиня. — И он вышел, закрыв за собой дверь.
Ну вот и все, подумала Алина, я у цели.
Она обвела взглядом комнату в ожидании, пока сердце немного успокоится. Здесь мало что изменилось со времени ее детства: в чаше стояли засушенные цветы, стены украшали красивые гобелены, у окна лежали несколько книг, в углу стоял сундук для одежды. Кровать была на том же месте, та самая, а на подушке сидела тряпичная кукла, точь-в-точь как когда-то у Алины. И она почувствовала, что постарела.
— Раньше это была моя комната.
— Я знаю.
Алина была удивлена: она никогда не рассказывала Элизабет о своем прошлом.
— После той страшной грозы я все узнала о тебе, — сказала молодая графиня. И добавила: — Я обожаю тебя. — И искорки восхищения промелькнули в ее глазах.
Ну что же, это добрый знак, подумала Алина.
— А как насчет Уильяма? — спросила она. — Ты с ним счастлива?
Элизабет отвернулась.
— Вот, — вздохнула она. — Теперь у меня своя комната, он все время в разъездах. Так что все стало намного лучше. — И расплакалась.
Алина присела на край кровати и обняла Элизабет. Бедняжка громко всхлипывала, вздрагивая всем телом, и слезы ручьями катились по ее щекам. Она без конца выдавливала из себя «Я… ненавижу… его… я… хочу… умереть!..»
Страдания этой еще совсем девочки вызывали такую жалость, что Алина сама готова была разреветься. Она с болью в сердце чувствовала, что ее собственная судьба могла сложиться точно так же. Она пыталась приласкать Элизабет, легко похлопывая ее по спине, словно та была ее дочерью.
Элизабет понемногу приходила в себя. Она вытерла слезы рукавом своей сорочки и горько сказала:
— Я так боюсь, что у меня будет ребенок. Бедняжке будет очень тяжело с таким отцом.
— Понимаю, — по-матерински сказала Алина. Она прекрасно помнила, какой ужас испытала в свое время, поняв, что может забеременеть от Уильяма.
Элизабет смотрела на нее, широко раскрыв глаза.
— Это правда?.. Говорят, он сделал с тобой нечто ужасное?..
— Да, правда. Мне тогда было почти столько же, сколько тебе сейчас.
Какое-то мгновение они смотрели друг другу в глаза, объятые общей ненавистью и отвращением к одному и тому же человеку. Элизабет уже совсем не была похожа на ребенка.
— Ты можешь избавиться от него, — сказала Алина. — Сегодня же.
Элизабет не сводила с нее глаз.
— Это правда? — жалобно и в то же время с надеждой спросила она. — Это правда?
Алина кивнула:
— За этим я и пришла.
— И я смогу вернуться домой? — На глаза девочки вновь навернулись слезы. — К моей маме, в Веймут? Сегодня?
— Да. Но от тебя потребуется немало смелости.
— Я сделаю все, что ты скажешь. Все! Ты только скажи.
Алина вспомнила, как Джек учил ее обращаться с рабочими в его отсутствие, и подумала: а сможет ли эта девочка поступить так же?
— Слуги по-прежнему не обращают на тебя внимания?
— Иногда бывает.
— Но ты ставишь их на место?
Элизабет смутилась:
— Ну… стараюсь. Мне ведь уже шестнадцать… я два года как графиня, и потом, я помню твои советы. И, ты знаешь, у меня получается!
— Сейчас я тебе все объясню, — начала Алина. — Король Стефан и герцог Генрих заключили соглашение. Все земли должны быть возвращены тем, кто владел ими при старом короле Генрихе. Значит, брат мой, Ричард, станет графом Ширингом, во всяком случае должен когда-то. Но он не хочет больше ждать.
Элизабет была вся внимание.
— А что, Ричард хочет драться с Уильямом? — спросила она.
— Ричард сейчас совсем рядом. С ним небольшой отряд. Если ему удастся захватить замок сегодня, его признают законным графом, и с Уильямом будет покончено.