Потом все завтракали на кухне. Лиз, как всегда, обошлась только половиной грейпфрута. Она казалась еще более тоненькой, чем обычно. Кейт съела мюсли, а Тед приготовил яичницу для себя и Энни. По кухне распространился восхитительный запах бекона; индейка в духовке уже зарумянилась. Слушая смех и веселую болтовню, Энни невольно удивлялась, что, не имея опыта, сумела вырастить троих детей и не своих, а племянников. Они выросли замечательными людьми, любят друг друга и наполнили, и обогатили ее жизнь. Складывая посуду в моечную машину, она чувствовала себя счастливой и была благодарна сестре за эти три дара, полученных от нее в наследство.
Все разошлись по своим комнатам. У каждого были друзья, которым следовало позвонить. Разговаривая с Патти, Тед прикрыл дверь. Она все еще дулась, но трубку взяла. Тед пожелал ей счастливого Рождества.
— Ты должен был прийти ко мне и детям, — мрачно отозвалась она и расплакалась.
— Сегодня я должен быть со своей семьей, — в который раз объяснил Тед.
Казалось, Патти не хотела или не могла понять эту простую мысль. В такой день он никуда не мог уйти, об этом нельзя было даже думать. Со стороны Патти несправедливо требовать, чтобы ради нее он в такой день оставил свою семью. Ведь они знакомы всего четыре недели. Тед расстроился из-за того, что она устроила столько шума, но обещал вечером зайти. Он приготовил подарки и хотел их вручить.
— Удачного дня, — обиженным голосом пробормотала Патти, и Тед не стал больше извиняться. Она должна понять, что семья для него на первом месте. — Я люблю тебя, Тед, — добавила Патти таким мрачным голосом, как будто только что потеряла друга.
— Увидимся позже. — Он по-прежнему не был готов сказать, что любит ее, и уж во всяком случае, не стал говорить это в качестве извинения за то, что провел Рождество с сестрами и теткой. Тед огорчился, но не чувствовал себя виноватым. Его беспокоило собственническое отношение Патти.
Выходя из комнаты, он выглядел уже веселее. На этот раз Патти с ним все же поговорила.
— Любовные проблемы? — Лиз вопросительно приподняла бровь.
Тед покачал головой, удивляясь, что сестра догадалась.
— С чего ты взяла?
— Когда ты говоришь по телефону, то закрываешь дверь, только если ссоришься с девушкой. У тебя новая? — с интересом спросила Лиз.
Тед снова покачал головой:
— Нет. Мы встречались всего несколько раз. — Тед представил себе лицо сестры, если бы она услышала, что его девушке тридцать шесть лет и у нее двое детей. — Может быть, навещу ее вечером, — решился заявить он.
Лиз это не удивило. Ей тоже придется заглянуть к себе домой, чтобы собрать вещи для поездки в Париж.
Тем временем Энни зашла к Кейт поблагодарить за чудесные портреты. На столе она заметила книгу о мусульманской культуре и обычаях. Обычно Кейт не читала таких книг. Она вообще не очень любила читать, в основном ее вкусы ограничивались биографиями современных артистов и рок-звезд. И она никогда не интересовалась чужими религиями, впрочем, так же как и своей собственной.
— Интересно… — протянула Энни и взяла книгу в руки. — Ты слушаешь курс по восточным религиям? В наше время это важно. Помогает понять истоки некоторых конфликтов.
— Я взяла ее у друга, — пробормотала Кейт, пряча глаза.
Энни вернулась в гостиную. К ленчу все прилично оделись. Тед надел пиджак и галстук, как обычно на семейных встречах. Когда они были маленькими, Энни всегда заставляла их нарядно одеваться в праздники.
На Лиз было маленькое черное платье из шерсти, которое едва прикрывало бедра. Энни, как всегда на Рождество, надела свое любимое красное платье. А через минуту вошла Кейти в красной кожаной юбке, чулках в стиле Тряпичной Энни, красных армейских ботинках и белом пушистом свитере. В ушах у нее вместо серег висели елочные шарики. Она ни в чем не отступила от своего экстравагантного образа, но еще раз проявила художественную натуру. Кроме того, на Энни произвела впечатление книга, которую она видела у Кейти в комнате, — это говорило о широком круге интересов. Она никогда ничего не принимала на веру, не заражалась чужими идеями, все стремилась проверить на собственном опыте — в общем, была в высшей степени независимой личностью. Энни всю жизнь стремилась открыть перед детьми как можно больше дверей, чтобы им не пришлось жить в узком, ограниченном мире. Ей нравилось, что они такие разные. Тед был самым консервативным из трех, Кейти — самая экстравагантная. Энни считала, что Джейн и Билл могли гордиться каждым из них.
За ленчем разговор не умолкал ни на минуту. Энни налила всем шампанского. Дети уже выросли и могли себе это позволить. Они не были склонны к крайностям, хотя Тед пару раз напивался на первых курсах колледжа, но теперь все повзрослели и понимали, когда и сколько можно выпить.
Лиз говорила, что не дождется, пока увидит Жана-Луи, рассказывала о предстоящей очень важной съемке. Работать с ней будет известный французский фотограф, а драгоценности привезут со всей Европы. Даже королева Англии одолжила им одну из вещей. Лиззи собиралась поместить ее фотографию на обложку. Увлеченная проектом, Лиззи говорила оживленно.
Только Тед казался более сдержанным, чем обычно. С ним явно что-то происходило, но Энни не стала расспрашивать.
После ленча он немного посмотрел футбол, потом поднялся, сказав, что ненадолго уйдет повидать друзей. Никто не возражал. Тед взял у себя в комнате свертки с подарками для детей Патти — каждому он купил игру, потому что не знал, что нравится детям этого возраста.
Надев пальто, Тед наклонился поцеловать Энни, которая болтала с Лиззи и Кейт. Подарки для Джессики и Джастина он оставил в холле, чтобы не привлекать внимания.
— Я вернусь через пару часов, — пообещал он и вышел.
— Что его гложет? — спросила Лиз.
Кейти ответила, что не имеет понятия. Тед ничего ей не рассказывал, она только слышала, как он с кем-то ссорился по телефону в своей комнате.
— Думаю, все дело в девушке, — спокойно заметила Энни. — Но он ничего не хочет говорить.
— Он всегда так, — заявила Лиз. И все согласились, что на сей раз Тед ведет себя особенно скрытно.
— Если они и дальше будут встречаться, то рано или поздно она объявится. Может, у нее проблемы с внешностью или какие-нибудь странности, или еще что-то, — предположила Кейт.
— Ну да. Например, множество пирсингов и тату, — поддразнила ее Лиззи.
Все расхохотались. Какие бы ни были у Теда проблемы, женщины справедливо решили, что он сам обо всем расскажет, когда придет время. Пока же он хочет держать все в тайне. Энни уважала право своих детей на личную жизнь и не считала нужным что-либо выпытывать.
Тед пулей взлетел по лестнице в доме Патти. Он обещал, что постарается приехать к пяти, а было уже почти шесть. Но раньше просто не получилось. Ему не хотелось оставлять сестер и Энни на Рождество.