— Сейчас мое время, — продолжил Тай. — Вот почему вам была дана вторая жизнь. Чтобы я мог вас убить. Вот почему мы трое снова здесь.
В глазах Лиз мелькнул безумный страх. Тай схватил ее за плечи. У Лиз вырвался хриплый стон, но его заглушил мерный бой часов.
Бом!
Бом!
Бом! Бом! Бом!
Лиз накинулась на Тая с кулаками, пытаясь вырваться из кольца его сильных рук. Но Тай крепко держал ее.
— Отпусти мою сестру! — взвыл Пи-Джей. Бросившись к Таю, он пытался оттащить его от Лиз.
Бом!
Бом!
Бом!
Рини сбилась со счета. Но твердо знала одно: до полуночи остались считанные секунды.
Лиз, Тай и Пи-Джей, вцепившись друг в друга, вертелись на месте, будто кружась в каком-то безумном танце. Все быстрее и быстрее.
На Рини дохнуло ледяным холодом. Кожа покрылась мурашками. На глаза навернулись слезы.
Бом!
Отчаянные крики Лиз тонули в гулком бое часов. Объятые слепой ненавистью и жаждой мести, три мертвеца кружились в жутком хороводе — хороводе смерти. Вертелись в призрачном вихре. Быстрее. Быстрее.
Слух Рини резанул протяжный резкий свист, который становился все громче, пронзительней. Чтобы заглушить его, она закрыла уши руками.
И вдруг все стихло. Привидения начали исчезать, становясь все бледнее, прозрачнее… Бом!
Теперь в комнате колыхались лишь смутные тени. Потом и они расплылись, потеряли очертания, превратившись в дым — высокий клубящийся столб.
Бом!
Часы пробили в последний раз. И смолкли.
Дым завихрился и растаял.
Друзья стояли, молча вперившись в стену.
— Их больше нет, — наконец прошептала Грета. — Нет.
Шон шумно вздохнул. Друзья принялись обниматься. Они душили друг друга в объятиях, радуясь, что уцелели, что живы.
Потом Рини повернулась к тому месту, где кружились в своем последнем танце призраки прошлого.
— Все это так грустно. Грустно и страшно. Что тут еще сказать?
Друзья молчали.
Вдруг Шон, обняв Рини за плечи, привлек ее к себе и, заглянув ей в глаза, проговорил:
— Может, скажем друг другу: «С Новым годом»?