Посмотри на мою комнату! Только пос­мотри на нее! — вопила Джорджия. Она вцепи­лась в мать обеими руками и потащила ее по ко­ридору в свою комнату.

Перешагнув через Слэппи, она мимоходом удивилась: «Как он здесь очутился?»

Когда миссис Буншофт увидела, что творит­ся в комнате старшей дочери, она ахнула и схва­тилась за лоб.

— Это не я! Это не я, — как заведенная пов­торяла Стелла. Слезы градом катились по ее ще­кам на пижаму.

Этого... просто... не... может... быть, — пролепетала миссис Буншофт, медленно и с трудом произнося каждое слово.

Это не я! — взвизгнула Стелла. — Зачем бы я стала это делать?!

Потому что ты всегда мне завидуешь, — парировала Джорджия.

Я? — задохнулась Стелла.

Это правда, — настаивала Джорджия, по-прежнему вся красная. — Ты мне завидуешь, потому что у меня комната больше, чем у тебя, и потому что у меня есть марионетки и все та­кое... и потому что отметки у меня лучше, и я вы­ше ростом, и я старше, и потому что... потому что...

Неправда! Все ты врешь! — вскрикнула Стелла. — Ты сама натворила все это в своей комнате, чтобы подстроить мне пакость! — И она кинулась на сестру и повалила ее на пол, гневно мыча и рыдая.

Прекратите! Прекратите! — поспешила разнять их миссис Буншофт. — Вы вдвоем при­ведете в порядок комнату Джорджии, — объявила она. — Пусть это займет хоть неделю, мне все равно! — Повернувшись к Джорджии, она добавила: — Советую тебе позвонить сво­ей подружке Элисон. К ней на день рождения ты сегодня не пойдешь. Займешься уборкой.

Но... Но... — Джорджия заикалась. — Это же несправедливо!

Она вихрем пронеслась мимо матери, проскочила по коридору к своей комнате и громко захлопнула за собой дверь. Миссис Буншофт поспешила вслед за ней.

Стелла, тяжело дыша, рухнула на край кровати, ее всю трясло. Слэппи наблюдал, как она сердито бубнит что-то себе под нос, потряхивая головой. Ее рыжие волосы липли прядями к мокрому от слез лицу.

«У меня есть всего одна неделя на мои добрые дела, — гневно подумал деревянный чело­вечек. — Я не могу допустить, чтобы она мне все испортила.

У меня нет выбора. Я должен дать ей понять, кто тут главный».

Слэппи поднялся с пола. Потом одернул свою спортивную курточку и быстро шмыгнул в комнату Стеллы.

Глаза девочки потрясенно округлились, ког­да она увидела, как он направляется к ней.

Но Слэппи не предоставил ей возможности закричать.

Он резко зажал ей рот своей деревянной ла­дошкой и почти вплотную приблизил свою физиономию к ее лицу.

— Слушай, Стелла, — проскрипел он. — В следующий раз, когда ты испортишь мое доб­рое дело, я так глубоко засуну свою руку тебе в глотку, что у тебя в желудке занозы будут!

Глаза Стеллы от ужаса чуть не вылезли из ор­бит.

Она дернула головой, вывернувшись из-под руки Слэппи, и завопила.

Слэппи повернулся к выходу в ту секунду, когда в комнату снова ворвалась миссис Бун­шофт, и немедленно рухнул неподвижной кук­лой возле постели Стеллы.

Стелла! — воскликнула ее мать. — Что про­исходит?! Что ты делаешь с болванчиком Джор­джии?!

Он... Он... разговаривал... — Девочка за­дыхалась.

Миссис Буншофт нахмурилась:

В самом деле?

Да! Он разговаривал! — настаивала Стел­ла. — Мама, послушай, поверь! Этот болван... он... он сам вошел сюда и разговаривал со мной!

Миссис Буншофт тяжелыми шагами пере­секла комнату. Обеими руками она подхватила Слэппи, повернула к себе и сердито воззрилась ему в глаза.

«Ну теперь-то уж я точно попался, — понял Слэппи. — Мне так и не удастся выполнить свои три добрых дела. Я засну навеки. На сей раз... мне конец. Но я уйду не один. Если уж мне суждено умереть, я прихвачу на тот свет всех троих!»

14

Слэппи неподвижным взглядом таращился на миссис Буншофт.

Несколько секунд она пристально всматри­валась в него. Затем повернулась к Стелле.

Стелла, твоему вранью надо положить ко­нец, — мягко сказала она.

Но, мама, — попыталась протестовать Стелла.

Говорящие деревянные болванчики?! — воскликнула миссис Буншофт, засунув Слэппи под мышку. — Говорящие деревяшки?! И ты рас­считываешь, что хоть какой-то разумный чело­век тебе поверит?!

Стелла открыла было рот, но не издала ни единого звука.

Я очень беспокоюсь за тебя, Стелла, — про­должала ее мать, и голос ее взволнованно вздрог­нул. — Я тебя миллион раз предупреждала: пре­крати выдумывать всякие небылицы! Ты ведь и насчет комнаты Джорджии соврала, не так ли?

Нет! — задохнулась Стелла. — Нет, мама, честное слово!

Миссис Буншофт, прищурившись, вгляде­лась в дочь.

Не стоит отпираться, это не поможет, — сурово сказала она. — Вечно с тобой не одно, так другое.

Ты должна мне верить! — воскликнула Стелла, яростно сверкнув глазами на Слэппи.

Миссис Буншофт вздохнула.

Ступай умойся, Стелла. Оденься. И помо­ги сестре привести ее комнату в жилой вид. А по­том у нас с тобой будет долгий разговор.

Прежде чем Стелла успела хоть что-то возра­зить, миссис Буншофт круто повернулась и вы­шла из комнаты, унося под мышкой Слэппи. Она принесла его в спальню Джорджии и бро­сила на кровать.

Где ты нашла Слэппи? — спросила девоч­ка, стоя на коленях и пытаясь отчистить темное пятно с ковра.

Стелла утверждает, что он вошел в ее ком­нату и разговаривал с ней.

Джорджия выронила щетку и рассмеялась:

Она чокнутая!

Миссис Буншофт закусила нижнюю губу:

Это не смешно, Джорджия, совсем не смешно.

На следующее утро Джорджия спустилась к завтраку вместе со Слэппи. Приведя свою ком­нату в порядок, она несколько часов репети­ровала с ним и подумала, что, может быть, ма­ма не откажется посмотреть ее комические реп­ризы.

Но у миссис Буншофт была назначена в го­роде деловая встреча, и она торопилась поско­рей уйти.

Джорджия уселась за накрытый стол и при­строила Слэппи на соседнем стуле.

Не могу поверить, что я не пошла на день рождения к Элисон, — простонала она.

Сожалею, — ответила ее мать, наливая се­бе в кружку кофе, — но есть правила и мы долж­ны следовать им. Мы не можем позволить себе споры, вопли и матчи по рестлингу. Мы ведь остались только втроем, после смерти папы.

Я... я знаю, — с запинкой произнесла Джорджия.