Дона — вот кто жаждал победить. Она помешана на том, чтобы лидерствовать всегда и во всем. Кто же этого не знает?
Помешана...
А вдруг это Дона наняла какого-нибудь парня, чтобы он устранил конкуренток?
Но тогда как расценивать наш разговор в подсобке? Она говорила так искренне и казалась по-настоящему напуганной.
Хотя я бы тоже, наверное, выглядела напуганной после двух случившихся убийств да накануне двух грядущих.
А может быть, Элана?
Нет, только не Элана. Ее никак нельзя было представить убийцей...
Боже, да я ли это? Подозреваю своих собственных подруг в убийстве!
И тут в моей памяти всплыло еще одно имя. Я даже сама удивилась.
Гайден!
Тогда, в пиццерии, его интересовал, кажется, только денежный приз. А Рейчел еще подзадоривала его, что ему ничего не обломится. Скорее всего, он не на шутку рассердился...
У меня в голове все спуталось. Внизу Дона сейчас начнет репетировать следующую сцену: Мария рассказывает настоятельнице монастыря о своих чувствах к капитану фон Траппу. Мне надо срочно опустить новый задник. Скорее! Хватит бредить наяву!
Я осторожно размотала веревку слева и раньше, чем успела подать сигнал, отпустила рулон. — Ай!
Кроме задника, вниз полетело что-то тяжелое. На сцену с глухим стуком плюхнулся тяжеленный мешок с песком.
Раздался громкий крик. Это был крик Доны.
— Дона! — завопила я не своим голосом. На сцене поднялся шум и гам.
Я сломя голову побежала вниз и, разорвав плотное кольцо любопытных вокруг Доны, позвала ее:
— Дона! Дона!
Мне надо было убедиться, что она не пострадала.
Нет, с ней все было в порядке. Она встала, отряхивая монашеский костюм.
Тяжелый мешок лежал у ее ног. Дона плакала.
— Он упал совсем рядом, над ухом просвистел...
Я обняла ее. — Лиззи! — Робби был в ярости. — Что произошло?
— Ничего не понимаю, — сказала я, недоумевающе глядя наверх. — Когда я развязала веревку...
Я повернулась к Доне. Даже сквозь слезы в глазах ее читался упрек, если не обвинение.
— Ты что! — закричала я, захлестнутая волной подозрений. — Не смотри на меня так! Я тут ни при чем!
— Кто-то пытается убить меня, — мрачно выдавила она из себя. — И это уже вторая попытка.
— Что?! — в изумлении воскликнул Робби и, обращаясь к ребятам, скомандовал: — Все свободны до пяти. Нам надо посидеть, помозговать...
Он обнял Дону за плечи и, поддерживая ее, повел в гримерную. Я поплелась за ними. Дона плюхнулась в кресло напротив большого зеркала.
— Объясни хоть, что все это значит? — терзал ее Робби. — Кто тебя хочет убить?
При этих словах я подумала: а кто знает, что на уме у самого Робби? Он терпеть не мог Симону. Но зачем ему было убивать Рейчел? А тем более — свою новую звезду Дону?
«Остановись, Лиззи! Сейчас же остановись, — приказала я себе. — Нельзя подозревать всех и каждого!»
— Если бы мы знали, кто пытается нас убить, — раздраженно ответила Дона, — уж, наверное, первым делом сообщили бы в полицию!
Робби вздохнул, взял из пудреницы пуховку, покрутил в пальцах и бросил обратно.
Я видела в зеркале свое испуганное лицо. Такое же испуганное, как у Доны.
— Может, вы все-таки объясните мне, что это за идиотский заговор? — нажимал он на нас с До-ной.
— Симону и Рейчел убили, — сказала я, — будто ты не знаешь.
— А вы-то тут при чем? — удивился Робби и поправил очки. — Да, эти убийства — это какой-то кошмар. Да, появился второй маньяк, которому не дают спать лавры первого. Но вас пока никто не собирается убивать!
— А мешок с песком?! — воскликнула Дона.
— Мешок с песком? Это просто случайность. Мне не нравилось его безразличие. Оно вызвало во мне новые подозрения.
— Ладно, — отрезал Робби. — Я не собираюсь цацкаться с вами до бесконечности. Репетировать пора. Пошли!
— Робби, — остановила его я. — Но ведь только что кто-то хотел убить Дону. Посмотрела бы я на тебя, если бы...
— Послушай, Лиззи. — Голос Робби поднялся чуть ли не на октаву. — Это чистая случайность. Усвоила?
— Знаешь что! — взвилась я, не узнавая соб ственного голоса. — У тебя, наверное, не все дома! Дона права. Это не просто совпадение. Кто-то хочет убить ее. Неужели не ясно? И не только ее, но еще и меня. Может быть, это даже ты!
Робби только руками всплеснул и направился прочь из гримерной.
— Робби! — продолжала орать я. — Но двух претенденток на звание королевы уже отправили на тот свет, ты же не будешь отрицать?
— Ну?
Я почувствовала, что не выдерживаю. Все, я ухожу отсюда сейчас же! Оттолкнув Робби, я пулей вылетела из гримерной.
— Ты куда? — кричал он мне вслед. — А декорации менять кто будет?
— Кто угодно, на мне свет клином не сошелся, — буркнула я, спрыгивая со сцены.
Вся труппа с недоумением следила за мной. А я, опустив голову, через весь зал решительно шла к выходу.
Я понимала, что вот-вот разрыдаюсь, и вовсе не хотела, чтобы это произошло у всех на глазах.
Выскочив из зала, я бросилась бежать по темному пустому коридору. Классные комнаты были заперты.
Навалившись на большой металлический засов, я распахнула входную дверь и оказалась на свободе.
Шел дождь. Кончится он когда-нибудь или нет? Если кончится, может, все перестанет казаться таким мрачным?
Я побежала к своей машине. «Кто-то хочет убить Дону», — повторяла я про себя. А это значит, что следующая — я. Потом Элана. Кому-то мы не даем покоя. Но кому?
Я пристегнула ремень и рванула с места так, что чуть не врезалась в почтовый пикап.
Вскоре я уже летела по Дивижн-стрит. В голове была полная сумятица.
— А-а-а! — заорала я от ужаса, увидев вдруг в зеркальце, что на заднем сиденье кто-то есть.
Тяжелая рука легла мне на плечо.
Я пронзительно завизжала и отпустила руль...
Он продолжал держать меня за плечо, зловеще смеясь. Машина виляла туда-сюда, полностью предоставленная самой себе.
По скользкой дороге нас понесло на дорожное ограждение.
Я вывернула колеса в сторону заноса и нажала на тормоза. Это меня отец научил, когда я только начинала водить. А сейчас каким-то образом всплыло в памяти. Сама не знаю как.