Он взмахнул мечом, с которого, казалось, сорвался язык пламени И Мирддин наконец понял, что значит быть воином, почувствовал яростное возбуждение битвы. Не сознавая этого, он оскалил зубы и испустил низкий крик.
Но не ударил. Свет от двери упал на приближающуюся фигуру. И он узнал ее.
— Нимье!
На этот раз он не только увидел, но и услышал ее смех.
— Мерлин! — В том, как она произнесла его имя, звучала насмешка.
— Храбрый воин! — насмешка девушки жалила, выводила из себя. — Что ты теперь сделаешь? Ты ударишь меня мечом, как поступают разбойники в этих темных местах?
Мирддин опустил меч. Она заставила его почувствовать себя глупцом, ребенком. Но он знает, что она, и не должен допустить, чтобы она взяла верх.
— Те, кто прячется во тьме и подсматривает оттуда, — ответил он, — должны быть готовы к встрече с обнаженным лезвием.
— Ты веришь, что металл может победить меня, Мерлин? Ты все еще держишься предрассудков твоего племени? — Глаза ее сверкали, как у кошки, в свете, падавшем из двери. Она улыбалась. — Лучше испытай свои силы на таких! — Повернувшись, Нимье указала на камень, из-за которого появилась.
Из-за камня появились фигуры, рожденные кошмарным воображением Но Мирддин знал, что на самом деле они не существуют. Он сам заставил короля и всех остальных видеть драконов. А теперь Нимье пытается запугать его иллюзиями. Он пристально посмотрел на них, и они рассеялись и исчезли.
Нимье перестала улыбаться, губы ее напряглись. Она зашипела, как змея или сердитая кошка.
— Ты думаешь, что узнал всю науку древних! — воскликнула она. — Глупец, ты потратишь годы и годы и все еще будешь в начале. Ты еще мальчик…
— А ты девочка, — ответил он. — Нет, я не говорю, что знаю много. Но такие игрушки мне знакомы.
Она качнула головой, так что волосы разлетелись по плечам.
— Посмотри на меня, — приказала она. — Посмотри на меня, Мерлин!
Ее матовая кожа светилась собственным блеском, черты лица слегка изменились Красота окутала ее, как плащ. Неожиданно на голове у нее появился венок, аромат цветов коснулся ноздрей Мирддина. Одежда ее исчезла, и взору открылось все стройное тело.
— Мерлин… — голос ее звучал низко и страстно; он многое обещал. Она нерешительно подошла ближе, как будто хотела коснуться его, но девичий страх мешал. — Мерлин! — простонала она. — Опусти этого убийцу, иди ко мне. Я покажу тебе такое, что ты не видел и во сне. Я жду… Иди! — Она протянула руки.
Впервые ощутил он себя мужчиной. Горячо зашевелилось неиспытанное чувство. Запах цветов, очарование ее тела… он уже не так крепко сжимал рукоять меча. Все земное в нем хотело ее.
— Мерлин, тебя обманули, — негромко говорила она. — Жизнь здесь, а не там. Тебя оградили от нее, лишили свободы. Иди ко мне, и ты узнаешь, что значит быть по-настоящему живым! Иди, Мерлин!
Она протянула руки, призывая его в свои объятия. Глаза ее были сонно тяжелы, рот изогнулся, ожидая поцелуев.
— Мерлин… — голос ее перешел в шепот, обещая то о чем он лишь смутно догадывался.
Спас его меч. Почти уронив его, Мирддин коснулся острием ноги. И тут же ощутил шок, нарушивший очарование. Он произнес лишь одно слово:
— Ведьма!
Снова ее глаза блеснули. Цветущий венок исчез, на ней снова оказалось зеленое платье. Она топнула, и протянутые к нему руки превратились в когти, готовые рвать его тело.
— Глупец! — громко воскликнула она. — Ты сделал выбор и с этого часа начинаешь платить за него. Отныне между нами только война, и не думай, что я слабый враг! После каждой победы ты будешь встречаться со мной, и если сегодня мне не хватило сил, то будут еще дни… и ночи. Помни это, Мерлин!
И как пришла из ночи, так и ушла в нее, смешавшись с тенями, и Мирддин даже не мог сказать, куда она ушла. И вместе с ней исчезло ощущение, что за ним следят. Теперь он знал, что свободен, по крайней мере на время, и облегченно вздохнул.
Но он долго ждал, прислушиваясь, пользуясь и другими чувствами, которым научило его зеркало. Да, она ушла. Ощущалась лишь древняя сила, свойственная этому Месту Солнца. Там, где люди поклонялись всем сердцем, навсегда остается дыхание Силы, может, ослабевающее с течением времени, но никогда не исчезающее совсем.
Держа меч обеими руками, Мирддин вошел в хижину и разжег костер. Готовя еду, он держал оружие наготове. Работая, он прислушивался: ему не хотелось оставаться одному, он ждал возвращения друида.
Он не боялся Нимье. Не верил, что она может вызвать к жизни силы с которыми он не справился бы. Но первое ее нападение он не предвидел. Теперь он решительно боролся с сохранившимся в памяти видением: Нимье, матово-белая в ночи, с зовущим сонным голосом. Он понял, что женщины не для него. Никакие узы не должны мешать ему выполнить задачу.
— Кто здесь был?
Мирддин очнулся от сумятицы мыслей при этом резком вопросе. Лугейд, высокий и хмурый, стоял у входа, откинув занавес.
— Как ты?.. — начал мальчик.
— Как я узнал? Благодаря Силе, которую изучил! Враждебные силы проснулись этой ночью. Но сейчас врагов нет. — Ноздри друида раздувались он слегка повернул голову, оглядываясь через плечо. Одежда его была в земле, руки исцарапаны, под ногтями набилась грязь.
— Она была здесь — Нимье, — сказал Мирддин.
— Какое злое известие! Она видела меч?
— Да. Она… она хотела обольстить меня. — Мирддину было неловко, но, рассказав все друиду, он облегчит свою ношу.
Лугейд кивнул.
— Что ж, если бы ты был старше… Нет, не думаю, чтобы у нее вышло. Но будь осторожен. Она идет по твоему следу, и обмануть ее будет нелегко. У Темных своя Сила, и умение обманывать людей — ее составная часть. Но не думаю, чтобы ей легко удавались чары, пока у тебя в руках это. — Он указал на меч.
— Но время не ждет. Я не сознавал этого. Я сделаю то, о чем ты меня просил: поеду к Амброзиусу.
Мирддин испытал внезапное облегчение. Он чувствовал, что опасно оставаться здесь одному, где его выследила Нимье. Но отчасти это и его место. Он испытывал странную близость к этим камням как будто они некогда жили собственной жизнью и оставили ему наследие.
Эту ночь мальчик спал, прижимая к себе меч. И если девушка, приходившая из тьмы, пыталась навеять ему колдовские сны, ей это не удалось: он спал без сновидений. Проснулся он не только отдохнувшим, но и уверенным, что нужное должно быть сделано.
Лугейд уехал на пони, которого привел с гор Мирддин. Проводив его, мальчик отправился проверять ловушки, установленные друидом. Ему повезло: в обеих была дичь. Он поджарил мясо на пруте и с жадностью съел его.