— Откуда ты это знаешь?
— От своих сестер, — прошептала Ива. Улыбка обнажила ее белые зубы, служанка быстро дернула головой и шеей. И на мгновение стала очень похожа на зверя, с которым общалась во дворе. Серебряная Снежинка встала, и Ива одела на нее согретое платье. Бояться Ивы невозможно. Если она умеет превращать слухи в развлечение своей хозяйки, тем лучше. Если дружит с животными, что с того? Это хороший дар.
Сама Серебряная Снежинка, выезжая из дома, всегда замечала с любопытством наблюдающих за ней зверьков. И, в свою очередь, всегда думала, на кого охотиться.
— Что сказала тебе сестра? — Серебряная Снежинка повернулась, чтобы служанке было удобней расчесывать ее длинные черные волосы, совершенно прямые, в отличие от рыжих и вьющихся волос Ивы. Девушка смотрела в зеркало, которое держала перед ней Ива, — отлично отполированный серебряный диск, вдоль края которого вырезаны пожелания удачи. Этот блестящий лунный диск был единственной вещью, которую принесла Ива из своей прежней жизни в дом Серебряной Снежинки; служанка высоко ценила его.
На мгновение комната за ней, маленькая, убогая, но такая знакомая и привычная, дрогнула, поглощенная видением обширных просторов и войлочных юрт; порыв ветра донес голоса работающих женщин. Девушка мигнула и снова увидела госпожу из народа хань, с кремовой кожей, с большими, глубоко посаженными миндалевидными глазами, с бровями, которые не нужно выдергивать, чтобы придать им форму крыльев мотылька, и с крошечным алым ротиком. Серебряная Снежинка покачала головой, удивленная собственным женским тщеславием.
— Мы слышали, — Ива укладывала зеркало в защитный шелковый футляр, — что умерла возлюбленная первая наложница Сына Неба.
Осторожно одеваясь, Серебряная Снежинка кивнула. Каждый раз она боялась порвать старинный тонкий шелк, порвать так, что невозможно будет починить. Даже здесь, на далеком севере, оплакивали высокопочитаемую госпожу, которая была так храбра, что однажды, когда вырвался из клетки тигр, встала перед императором и защищала его своим телом, пока зверя снова не загнали в клетку. Она тогда сказала всем, что его жизнь драгоценнее, чем ее, а ее жизнь вся посвящена ему.
— Разве не рассказал торговец мехами, который приезжал прошлым месяцем, — продолжала Ива, — что на время траура Сын Неба отослал всех женщин по домам? Хотя все министры и поэты воспевали глубину траура императора, для купцов это было тяжелым испытанием. Они не могли больше предлагать шелка и меха живущим за ширмами феникса.
Конечно, правда, подумала Серебряная Снежинка: когда некому продавать шелк, драгоценности и украшения, некому предлагать изысканные блюда, продавцы страдают. Конечно. Но я сама бедна, думала она. Что необычного в бедности? И праведный человек не должен расстраиваться, даже если его чашка для риса почти пуста. Она знала, что говорил об этом Конфуций. Разве спокойствие и серьезность отца, несмотря на раны и плен, несмотря на бедность и бесчестье, не доказывали правильность такого отношения?
— А знаешь, — прошептала ей на ухо Ива: Серебряная Снежинка знала, что ухо у нее такое же розовое и тонкое, как раковины, которые привозят с далекого моря, — что Сын Неба написал стихотворение о госпоже, прежде чем призвать своих колдунов?
В старинной лакированной шкатулке, перед которой села Серебряная Снежинка, звякнул браслет из древнего белого нефрита. Слова служанки вызвали дрожь сильней, чем от зимнего ветра.
— Император призвал колдунов? — выдохнула девушка. — Быстрей двигайся! Я и так слишком задержалась.
— Прошу прощения, старшая сестра, — сказала Ива, — но я предпочитаю задержаться, чем позволить страдать твоим легким. Моя пятой степени родства сестра в меху, — Ива снова улыбнулась и снова показалась хозяйке настоящей лисой, — сидела во дворе императора в Шаньане и слышала, как он говорил:
— Не слышен больше шелест шелка юбки.
На мраморном полу осела пыль.
В ее пустом покое лишь холод и подвижность.
Опавшая листва осталась на полу.
Тоскуя о любимой госпоже, Как успокоить мне больное сердце?
Серебряная Снежинка повторила глубокий вздох Ивы.
— Прекрасные стихи, — выдохнула она, — и такие печальные. Но зачем он призвал колдунов?
— Чтобы вернуть ее. — Одна из ровных рыжеватых бровей Ивы — это несовершенство ни один император не допустил бы у своих женщин, но оно придавало служанке вид заслуживающей доверия — дернулась, как будто у Ивы было собственное мнение о колдунах и их делах. — Они обычно бормочут одни глупости. Дао проходит, как должно: мы, люди и животные, рождаемся и умираем. Но Сын Неба мудр; и потому призвал своих колдунов, которые старались изо всех сил — для людей, занимающихся такими делами. Наконец одному из колдунов удалось вызвать тень.., всего лишь на мгновение — на фоне шелковой завесы. Сын Неба заплакал и воскликнул:
Так есть ли оно или этого нет?
Я стою и с надеждой смотрю.
Шорох, шорох шелковой юбки.
Как медленно она приближается!
— Мой достопочтенный отец плохо отзовется обо мне, если я еще задержусь! — воскликнула Серебряная Снежинка. — Ты закончила меня причесывать? Или будешь еще задерживать, неряха, рассказывая глупые новости, которые будто бы услышала от лис?
Ива рассмеялась, откинув голову, обнажив белые зубы, показывая крепкое горло, такое же белое, как мех на груди лисы.
— Вот, старшая сестра, моя самая важная новость. После многочисленных слез, еще более многочисленных стихов и такого количества поминальных служб, какого никто не припомнит. Сын Неба согласился выбрать себе новую наложницу, а может, и не одну.
Серебряная Снежинка поднесла руку к горлу.
— Но я дочь обесчещенного… — Она глубоко, с дрожью вздохнула. — О, что бы я смогла сделать, если бы стала фавориткой! Что бы смогла сделать для отца! Возвратить милость, вернуть звания и честь… — Мечты ее взвились высоко, до самой луны, и госпожа, живущая на луне, конечно, заметила их и улыбнулась. — Ты думаешь…
— Я думаю, — прервала Ива, — что многие женщины сегодня мечтают о том же. Однако зеркала, особенно мое, говорят правду. Ты очень красива, старшая сестра. Но Зал Великолепия будет полон прекраснейшими женщинами Срединного царства. И на них будут драгоценности, которые затмят тебя, как твои глаза затмевают мои.
— Госпожа, — более серьезно продолжала Ива, — вестник прибыл, он говорил с твоим отцом, и тебя призывают. Говорю тебе от всего сердца: это все, что я знаю. Иди и узнай остальное.
Неожиданно глаза Серебряной Снежинки вспыхнули, и, хотя ее охватил страх, она принужденно рассмеялась.
— Слушаю и повинуюсь, старшая сестра, — ответила она Иве и направилась в кабинет отца.
Торопясь по замерзшему двору, Серебряная Снежинка радовалась теплому платью. На ней было одето шелковое нижнее платье с высоким скромным сатиновым воротником, длинное, прикрывающее даже туфли; а верхнее платье с длинными рукавами, которые закрывают руки и сберегают немного тепла. Пальцы, которые в таком платье совершенно бесполезны, остаются в тепле. В воздухе слышался гул ритуала гостеприимства. Хотя сама Серебряная Снежинка, возможно, так и не познакомится с чиновником, который привез ее отцу императорский указ, она сможет из-за ширмы посмотреть на пир, которым позже отец будет развлекать гостя.