Подполковник явно принял наше заявление, что пауки уничтожили в тех областях, которыми полностью завладели, всю без исключения живность, за признание, что других животных мы просто не заметили.
В завершение беседы он сказал нам: – Боюсь, вам придется остаться здесь до тех пор, пока я не получу распоряжений относительно вас. Мы постараемся устроить вас поудобнее.
– Вот, пожалуйста, – сказала Камилла, когда дверь за нами закрылась, – дожили. Он считает, что мы, претерпев тяжелые испытания, слегка спятили.
Однако его докладная, по-видимому, возымела вес, потому что через пять дней для расследования прилетела группа их четырех человек. Один из них был из Министерства по делам колоний, другой – биолог, третий – фотограф, а четвертый, насколько я мог понять, выступал как представитель лорда Фоксфилда. Они задали нам массу вопросов, но к ответам отнеслись весьма прохладно.
На следующий день они на своем самолете перевезли нас на Танакуатуа, и я впервые увидел его с воздуха. Это было впечатляющее зрелище. Вид половины острова, обтянутой покрывалом из паутины, заметно повлиял на наших спутников, и отношение к нам изменилось.
Когда мы высадились из лодки на берег, с ног до головы в пропитанном инсектицидом обмундировании, я повел троих к лагерю, а увешанные коробочками Камилла и биолог пошли вдоль по берегу.
В лагере я остановился около навеса над бывшей спальней и указал, где вход тем, кто пришел вместе со мной. Сам я больше туда заходить не имел ни малейшего желания. Я стоял и ждал, пока они выйдут, и одна стая пауков за другой взбиралась по ногам, достигали колен и спрыгивали на землю. Наконец трое моих спутников вышли из-под навеса, побледневшие и потрясенные.
Потом я повел их на место, где строился поселок. Пауки преодолели нашу защитную полосу и теперь собрались вокруг изолированного домика, покрыв его сплошной поблескивающей шевелящейся массой. Мы молча наблюдали за ними несколько минут.
Человек из министерства сказал с тревогой в голосе: – Кажется, будто они думают, что внутри что-то или кто-то – есть, и они хотят до него добраться… А не может ли быть так, что?…
Мы подошли ближе, разогнали скопившихся перед дверью пауков разбрызгивателем. Внутри, конечно, никого не оказалось, пауков там тоже не было.
– Ну, все равно, ведь тут раньше укрывались вы… – сказал тот же человек. Он тряхнул головой: – С меня достаточно. Готов отправиться в обратный путь хоть сейчас.
– Вы-то, может, и готовы, – сказал оператор, – но нам необходимо добыть доказательства, чтобы убедить тех, кто нас сюда послал. Не подкрепленными ничем рассказами это сделать трудно, – думаю, мистер Делгранж согласится со мной.
Он перекинул большую черную сумку, которую нес на ремне через плечо, себе на грудь и принялся выбирать подходящие камеры и объективы. Полчаса мы наблюдали, как он фотографирует и снимает кинокамерой, потом утомились и ушли в лодку – единственное место под открытым небом, куда не проникали пауки.
– Мне кажется, – сказал представитель лорда Фоксфилда, – что есть только один способ очистить это место. Надо полить его с воздуха сильнейшим из существующих инсектицидов – каждый квадратный фут.
Человек из министерства отрицательно покачал головой.
– Ничего не даст. Препарат просто осядет сверху на паутине, – рассудил он.
– Хорошо, тогда надо подождать, пока ураган сорвет паутину, и тогда обработать остров, – уточнил человек от лорда Фоксфилда.
– Под листьями инсектицид все равно на них не подействует. Они отсидятся, – сказал ему чиновник. – Нет, поможет только хорошая доза напалма с наветренной стороны, когда поднимется сильный ветер. Надо спалить это чертово логово.
– Если оно станет гореть, – сказал первый. – На джунгли сбрасывали напалм, но они не занимались огнем.
– А может оставить все, как есть, и пусть они сами себя пожрут? Ведь любое сообщество, живущее исключительно за счет каннибализма, должно в конце концов – это вполне резонно – истощить все запасы пищи.
– Мы уже рассматривали все варианты, – вмешался я и изложил предположение Камиллы, что пауки научатся ловить рыбу.
– Кроме того, – добавил я, – чем дольше они будут существовать, тем больше шансов, что они смогут расселиться.
Мы еще обсуждали способы расправы с пауками, когда к нам подошел оператор. Он выглядел удовлетворенным.
– Теперь мне осталось только снять их нападение на человека. Не будет ли кто-нибудь из вас так любезен? – обратился он к нам с просьбой.
Примерно через час на берегу появились Камилла и биолог, увлеченные беседой. Сдержанность и холодность его по отношению к нам совершенно испарилась. Коробочки для отбора образцов он заботливо положил в лодку.
– Что у вас там? – спросил с подозрением человек из министерства. – Надеюсь не?…
– Да. Доказательство, – ответила Камилла, снимая крышку с одной из коробочек. Чиновник отпрянул, но потом заметил, что коробочка затянута сверху металлической сеткой. Он осторожно заглянул внутрь, где копошилась паучья масса. – Сестрички, условно поименованные Araneus Nokikii – паук Нокики, – сказала Камилла.
Мы вместе с инспекторской группой покинули Оахому на следующий день и вылетели на родину через Гонолулу и Сан-Франциско.
А через два дня после прибытия в Англию предстали перед лордом Фоксфилдом, вызвавшим нас, дабы услышать о происшедшем на Танакуатуа из первых уст.
Он был совершенно выведен из равновесия: «Ох-ох!», «Редкостное невезение!», «Как прискорбно!», а порой у него даже вырывалось «Ужасно!» – Но все же можно было, – сказал он недоуменным тоном, когда мы закончили, – ведь, несмотря на трудности, все-таки можно было что-то предпринять, чтобы предотвратить эту трагедию.
– Скорее всего, – предположила Камилла, – мы для этого недостаточно походили на богов.
Наша беседа завершилась на иной ноте.
– Я дам распоряжение своим адвокатам возбудить дело, – сказал он. – Совершенно ясно, что этот вид пауков возник в результате мутации, вызванной радиоактивным заражением части Танакуатуа. В заключении о «чистоте» (бывшем условием покупки острова): регистрировался существующий уровень радиации – и я не сомневаюсь в его справедливости, однако понятие «чистоты» подразумевало также, что остров не подвергся и влиянию радиации, – любой здравомыслящий человек на основании этого заключения мог придти к такому выводу. А в таком случае продающая сторона неверно сообщила покупателю о состоянии острова, потому что воздействие радиации сделало Танакуатуа неподходящим для заселения и, следовательно, бесполезным для покупателя.
Когда дело будет слушаться, то вас, конечно, обоих вызовут в качестве свидетелей.
Нас, вполне естественно, так больше никто и не вызывал.
Из– за какой-то текущей политической сенсации история с Танакуатуа получила на удивление малую огласку, а правительство не испытало ни малейшего желания выставлять ее под свет юпитеров. Дело уладили в судебном порядке, без слушания. Его светлости вернули деньги, которые он уплатил за Танакуатуа, возместили средства, пошедшие на организацию экспедиции, определенную сумму выплатили и близким родственникам погибших, выделили кое-что и нам, а за очень приличную в целом сумму, выложенную из карманов налогоплательщиков, правительство снова без особого восторга вступило во владение Танакуатуа.