Мы приблизились к незанятой койке, и после множества приготовлений я была водружена на нее. Путешествие от машины к постели здорово вымотало меня — я была почти без сил. Две карлицы расправили на мне покрывало, а третья достала носовой платок и осторожно вытерла слезы на моем лице.
— Все хорошо дорогая — тихонько и ласково проговорила она — все хорошо вы дома. Когда чуть-чуть отдохнете, все пройдет. Попробуйте сейчас немного поспать.
— А что это с ней? — послышался чей-то резковатый голос с одной из коек. — Чего она так разнюнилась?
Маленькая женщина с носовым платком быстро обернулась на голос
— Ни к чему этот тон Мама Хэйзел! — быстро сказала она. — Все в порядке, у Мамы Орчиз четверо прелестных малюток! Ведь правда дорогая? — обратилась она ко мне — Просто сейчас она немного устала с дороги. Только и всего.
Вокруг меня по-прежнему суетились карлицы. Одна из них подала мне стакан с какой-то жидкостью — по виду обыкновенная вода, и я машинально выпила. Во рту остался едкий странноватый привкус, но он быстро прошел. Еще немного суеты и моя команда оставила меня наедине с пятью обитательницами палаты.
Затянувшаяся неловкая пауза была прервана девушкой, которая первая со мной поздоровалась.
— Куда посылали тебя на отдых, Орчиз? — спросила она.
— Отдых? — машинально повторила я за ней. Все, включая, спрашивавшую, уставились на меня с изумлением.
— Я не понимаю о чем вы… — сказала я.
Они продолжали глазеть на меня с вялым удивлением.
— Вряд ли ей дали как следует отдохнуть, — заметила одна, — я никак не могу забыть свой последний отпуск. Меня отправили к морю и даже выдали небольшой автомобиль, так что я вдоволь покаталась по побережью. Нас было всего шесть Мам, включая и меня и все к нам чудесно относились. А ты? Ты ездила на море или в горы?
Я понимала, что за этими вопросами последуют другие, и постаралась собраться с мыслями. Наконец, я нашла, как мне показалось самый простой выход из своего дурацкого положения.
— Я не помню, — сказала я, — я… ничегошеньки не помню и… Кажется, я вообще потеряла память.
Мое заявление было встречено не очень доброжелательно.
— Ах, вот как? — довольно едко отреагировала та, которую карлица с крестом на груди называла Хэйзел. — Я сразу подумала, что тут что-то неладно. И ты, конечно, не можешь вспомнить, Первого ли класса были у тебя младенцы в этот раз?
— Не будь дурочкой Хэйзел — тут же вмешалась другая — конечно же, Первого, иначе Орчиз не была бы здесь, — ее перевели бы к Матерям Второго разряда и отправили в Уайтвич… Когда это с тобой случилось Орчиз? — участливо обратилась она ко мне.
— Я… Я не знаю, — пробормотала я, — я ничего не помню, что было раньше до сегодняшнего утра в больнице. Все… все куда-то ушло…
— В больнице? — насмешливо переспросила Хэйзел.
— Она, наверное, имеет в виду Центр, — сказала другая. — Но Орчиз!… Ты хочешь сказать, что не помнишь даже нас!?
— Не помню, — подтвердила я. — Мне очень жаль, но я действительно ничего не помню до сегодняшнего утра в боль… в Центре.
— Это странно, — с недоброй усмешкой высказалась Хэйзел. — А они знают об этом?
— Наверняка знают, — ответила ей другая. — Я думаю, они не считают, что память может иметь какое то отношение к классу детей. Да и почему она должна иметь к этому отношение? Послушай Орчиз…
— Дайте ей отдохнуть! — вмешалась третья — Мне кажется, она неважно себя чувствует после Центра, да еще эта дорога. Не обращай на них внимания, Орчиз, родная. Постарайся заснуть, а когда проснешься, я уверена, все будет в порядке.
Я с благодарностью последовала ее совету. В сложившейся ситуации я все равно ничего не могла придумать, так как здорово устала. Я пробормотала «спасибо» и откинулась на подушки, демонстративно закрыв глаза. К моему удивлению — никогда не слышала, что во время галлюцинации можно уснуть — я заснула…
В момент пробуждения я было понадеялась, что мой странный кошмар кончился. К сожалению, ничего не изменилось: кто-то легонько тряс меня за плечо, и первое что я увидела, — это лицо главной карлицы вровень с моим.
— Ну, как дела? — обычным бодрым голосом медсестры спросила она. — Мы поспали, Мама Орчиз, и нам, конечно же, стало лучше?
За ее спиной показались еще две маленькие женщины, подкатившие небольшой закусочный столик к моей постели. Они поставили его так, чтобы мне было удобно дотянуться до него… В жизни я не видела такого количества еды для одного человека. Я хотела запротестовать, но сразу сообразила, что в этом есть определенная логика — количество еды было вполне пропорционально обилию моей плоти представляющейся сейчас вроде здоровенного облизывающегося рта. Сознание мое как бы раздвоилось какая-то часть его «отстранилась», а все остальное торопливо поглотило две или три рыбины, большущего цыпленка, несколько кусков мяса, груду овощей, блюдо фруктов залитых кремом и литра два с половиной молока — и все это без малейших усилии. Изредка посматривая по сторонам во время еды, я видела, что остальные Мамы точно так же обходились с содержимым своих столиков. Я ловила на себе их любопытные взгляды, но сейчас они были слишком заняты поглощением пищи, чтобы продолжать расспросы. Я стала думать, как бы избавиться от их вопросов, если бы здесь была какая-нибудь книга или журнал, я могла бы сделать вид что поглощена чтением. Это, правда, не очень вежливо по отношению к ним но… Когда маленькие ассистентки вернулись, я попросила одну из них принести мне что-нибудь почитать. Эта простая в общем-то просьба произвела крайне неожиданный эффект: две ассистентки, катящие столик уронили его на пол, та, что была ближе ко мне на секунду застыла, как в столбняке с изумленным лицом потом взгляд ее стал подозрительным и, наконец, жалостливо-участливым.
Не совсем еще пришли в себя, дорогая? — спросила она.
— Да нет, — пробормотала я, — я… я пришла в себя.
— Может вам лучше попробовать опять заснуть?
— Не хочу больше спать — возразила я — а хочу что-нибудь почитать…
— Боюсь, вы сильно утомились Мама. — Она неуверенно дотронулась рукой до моего плеча. — Ну, ничего. Я думаю, это скоро пройдет.
— Не понимаю, — с возрастающим раздражением начала я. — Если мне захотелось немного почитать…
— Ну-ну, дорогая, — она выдавила из себя заученную профессиональную улыбку, — не стоит нервничать. Вам нужно немного отдохнуть. Вы просто устали, иначе… Где, скажите на милость, вы слышали о читающей Маме?
Поправив на мне покрывало, она вышла из палаты и оставила меня наедине с пятью ее обитательницами уставившимися на меня в немом изумлении. С койки Хэйзел послышалось насмешливое хихиканье, а потом несколько минут в палате стояла полная тишина.
Затянувшуюся паузу прервала Хэйзел.
— Почитать! — насмешливо фыркнула она. — А написать что-нибудь ты не хочешь?