«Уверяю тебя, дитя мое, мы не будем ленивыми гостями, — прозвучал другой мысленный голос, сердечный и басовитый. — Насколько мы понимаем, к вам тут собираются заявиться нежелательные посетители. Ну, так мы поможем вам отправить их восвояси».
«Спасибо, Отец-Дракон», — отозвалась Шана, все еще пребывая в некотором ошеломлении.
«Ты можешь называть меня Каламадеа, дитя, — со сдержанным весельем сообщил Отец-Дракон. — Полагаю, это имя должно кое-что тебе говорить…»
Шана невольно нашарила в кармане янтарную подвеску — ту самую, из тайника Каламадеа, дракона-волшебника, одного из тех, кто возглавлял мятежников во времена Войны Волшебников.
«А, так, значит, Проклятие эльфов нашла-таки мое послание и мой тайник? Великолепно. Можешь оставить эти камни себе, Шана, — продолжал дракон, отвечая на ее мысли. — Ты управляешься с ними куда лучше меня. Ну так как, ты сообщишь своим друзьям о нашем прибытии? А то вдруг кто-нибудь примет нас за гусей-переростков, пригодных для похлебки, и примется стрелять?»
«Да, сударь!» — воскликнула Шана. Она развернулась, сложила ладони рупором — и над крепостью разнеслись слова, которые, как боялась Шана, ей никогда не придется произнести.
— Драконы летят! Драконы летят!
Мощный раскат грома заставил крепость содрогнуться до основания. Кеоке, Лиана и Шана невольно подняли головы. Драконы пребывали в своем обычном облике — а значит, требовалось немало места, чтобы разместить их. К счастью, верхний этаж строили с учетом драконьих габаритов.
— Вы, наверное, думаете, что я к этому уже привыкла, — сказала Шана, глядя на коготь Кеоке, лежащий у нее на колене.
— Почему же? Вовсе не думаем, — отозвался Кеоке. — Я, например, никогда не мог привыкнуть к раскатам грома. Знаешь, я тебе честно признаюсь — мне бы никогда и в голову не пришло, что я полечу на помощь волшебникам, а в результате буду лишь сидеть и отращивать себе когти…
— И позволять их состригать, старейшина, — напомнила ему Шана. — Обрезки драконьих когтей — наше самое ценное оружие. Это же общеизвестно. Не беспокойтесь, как только я закончу подстригать вас двоих, у нас наберется достаточно этих обрезков. Мы наготовим из них стрел — и, честно говоря, если мы успеем использовать все эти стрелы, значит, война протянется куда дольше, чем мы рассчитываем.
— Что ж, дитя, мы и вправду мало что можем сейчас сделать.
Над головами собеседников снова громыхнуло, и камни мелко задрожали.
— Но это же не значит, что вы до сих пор ничего не сделали, — возразила Шана. — Мы бы не выдержали ни единого дня осады, если бы вы не привели крепость в порядок. А теперь я начинаю думать, что мы можем победить. По крайней мере, я уверена, что эльфам придется дорого заплатить за попытку выбить нас отсюда.
— И то правда, — вздохнула Лиана и протянула Шане левую лапу.
Решив, что они все-таки должны помочь полукровкам, драконы не стали тянуть с исполнением этого решения.
Приземлившись и от души покушав (снабженцы сперва пришли в ужас от драконьих аппетитов, но потом поняли, что впредь новые союзники намерены охотиться самостоятельно), четырнадцать драконов принялись в меру сил и способностей трудиться над превращением полуразрушенной крепости в укрепление, способное выдержать серьезную осаду.
Даже Шана впервые увидела драконью магию в действии — не считая, естественно, смены облика. Шана до сих пор не до конца понимала, как они все это проделывают. Кажется, здесь было задействовано то самое, глубинное понимание.., понимание сущности, которое позволяло драконам превращаться даже во что-то неживое — в тот же камень. Девушка лишь видела, что они разогнали детвору, распределились по крепости и принялись преобразовывать ее, придавая камню самые разнообразные формы — на свое усмотрение.
Когда они закончили трудиться, крепость чудесным образом изменилась. На стенах появились галереи со сводчатыми крышами и узкими бойницами — и галереи эти выдавались наружу, так что наблюдатели могли видеть даже то, что происходит у подножия стен, а всякая попытка обстрелять защитников скорее всего закончилась бы тем, что стрелы и метательные снаряды, отскочив, попадали бы обратно. Все углы и выступы были скруглены, так что на стены нельзя было взобраться, зацепившись крюками. Между стенами и единственным зданием, оставшимся внутри крепости, было оставлено свободное пространство. На высоте третьего этажа здание при помощи подвесных мостиков соединялось с настенными галереями, а ниже этого уровня в нем не было ни окон, ни дверей, за исключением единственной двери на первом этаже. Крышу сделали круглой, куполообразной, чтобы легче было отражать метательные снаряды. Внутри каждый этаж представлял собой один большой зал. Во всей крепости, как ни ищи, невозможно было найти ни швов, ни трещин, ни мест соединения блоков. Казалось, что она просто вырублена из одного огромного камня. А отсюда вытекало, что у нее не было слабых мест, которыми могли бы воспользоваться осаждающие. Ох и взбесятся же эльфийские лорды при виде этих укреплений!
После дотошного осмотра удалось выявить лишь два недостатка планировки: отсутствие очагов и отдельных комнат. Первый недостаток тут же восполнили, наскоро сложив несколько печей с трубами, выходящими в окна. А второй мог превратиться в серьезную проблему только в том случае, если бы беглецам пришлось поселиться здесь надолго.
Но как бы там ни было, а преображение их убежища было настоящим чудом. Многие волшебники с энтузиазмом заявили, что эта крепость куда лучше Цитадели.
Шана не стала бы делать таких смелых утверждений, — как минимум, потому, что гигиенические сооружения Цитадели были приспособлены для человеческих нужд, а вот спроектированная драконами здешняя канализационная система была крайне примитивной. Но тем не менее это было самое лучшее место для пережидания осады, какое только доводилось видеть Шане.
А осада, собственно, не заставила себя ждать. Войска Дирана подоспели к стенам крепости через два дня после того, как драконы закончили ее перестройку, и каждый день сюда прибывало все больше эльфийских лордов. Участившиеся кражи заставили их осознать, что ни один лорд, вне зависимости от размеров и расположения его поместья, не застрахован от убытков. А потери, понесенные войсками Дирана, и размеры обнаруженной Цитадели окончательно убедили всех, что угроза вполне реальна и что она куда серьезнее, чем привыкло считать большинство лордов.
Войско по-прежнему возглавлял Диран — он сохранял это положение благодаря своей исключительной силе воли. Шана молилась, чтобы кто-нибудь сместил его, но и сама в это не верила. Диран мог потерять эту должность лишь в двух случаях — если бы он умер или если бы он не сумел справиться со своими обязанностями. Последнее на него было не похоже. Прошло несколько магических атак. Большинство приемов эльфам удавалось применить лишь по одному разу — потом волшебники разбирались, что происходит и как с этим бороться. А часть атак вообще была успешно отражена. Потери пока что были невелики: десять убитых и около двух десятков раненых. Но осажденные выматывались до полного изнеможения. Им приходилось круглосуточно наблюдать за лагерем противников, чтобы избежать какого-нибудь неожиданного подвоха, и так же круглосуточно следить за эльфийскими лордами.