«Что там, в пещере — вот о чем нужно думать…»
Шана снова огляделась. В этот самый момент Кеман обернулся и помахал ей рукой. Должно быть, они нашли вход. Светящийся шар покинул отряд и целеустремленно поплыл к двум фигурам, стоявшим на вершине каменной груды, а затем исчез среди камней. Фигуры зашевелились, наклонились над чем-то — и мгновение спустя первая из них последовала вслед за светящимся шаром в нагромождение камней. Люди Киртиана занервничали. Кеман так и остался стоять над проемом и глядеть вниз. Очевидно, Киртиан спускался в пещеру на веревке, а Кеман остался проследить, чтобы спуск прошел благополучно.
— Что он там себе думает? — раздраженно пробормотал человек, стоявший рядом с Шаной. — Нам надо лагерь разбивать, а не по пещерам лазать.
— Киртиан, наверное, смотрит, нельзя ли устроить лагерь внутри пещеры, — резонно заметил другой. — Там будет куда суше, и не придется опасаться этих.., ну, местных тварей.
— Если только эти твари не выходят из этой самой пещеры, — мрачно предупредила Шана. Чем больше Киртиан объяснял, что именно он надеется найти, тем меньше ей нравилась идея спускаться в пещеру. Пока что все свидетельствовало о том, что предположение Киртиана оказалось истинным, и именно здесь его народ вошел в этот мир.
А что, если Великие Врата закрыли недостаточно плотно или их потом снова открывали? Судя по тому, что рассказывал Лоррин, Эвелон был препаскудным местом, а его обитатели — ничуть не лучше. Так что вполне возможно, что незримые твари и прочие здешние кошмарные обитатели являлись сюда из Эвелона — или их загоняли сюда враги эльфийских лордов, те самые, от которых они и бежали.
«Огонь и Дождь! Если они, с их-то силой, оказались проигравшими, то мне почему-то совершенно не хочется встречаться с теми, кто их победил! Это что ж там было такого, если эльфийские лорды предпочли очертя голову ринуться в чужой, совершенно неведомый мир, только бы не встретить ту угрозу лицом к лицу и не сдаваться?»
Людей Киртиана как-то не порадовало замечание Шаны, потому она решила больше не делиться своими соображениями. Кто предупрежден, тот вооружен — но зачем же заставлять людей нервничать без толку?
Кеман сбежал вниз куда быстрее, чем забирался наверх; он чувствовал себя на каменной осыпи увереннее любого горного козла, поскольку ему не нужно было беспокоиться и поминутно проверять, не поедет ли та у него под ногами. Он ликовал, как может ликовать лишь дракон, обнаруживший целую новую пещеру.
— В дальней части ближайшего зала полно всяких вещей, но все они похожи на личное имущество, которое побросали во время бегства. Киртиан хочет устроить стоянку там, — сообщил Кеман, спрыгнув с последнего валуна. — А сейчас нам нужны веревки, чтобы забраться внутрь.
— А как мы, интересно, потащим лошадей по всей этой свалке? — сердито спросил один из парней. — Они же тут просто не пойдут! И я их, право слово, понимаю…
Кеман охнул. Очевидно, ни он, ни Киртиан об этом просто не подумали.
— Я могу закрепить осыпь, но на это понадобится некоторое время…
— А дальше что? Спускать их на веревках? Пускай Хоби и Линдер идут с лордом, а остальные останутся здесь, — твердо сказал человек. — Это они вечно ползают по всяким дыркам в земле, а не мы. Вы обнесите наш лагерь какой-нибудь магическиой защитой, чтобы отпугивать всяких тварей, и мы будем нести стражу здесь.
Кеман посмотрел на Шану. Та пожала плечами. Это не ее люди, и она им не командир. Она ограничилась тем, что заметила:
— Ладно, посмотрим, что об этом скажет лорд Киртиан.
Кеман быстренько смотался наверх и обратно.
— Он говорит, что пусть так и будет, только пусть они поставят лагерь так, чтобы на них ничего не свалилось! — сообщил он, прыгая с камня на камень. — Так что нам надо подыскать безопасное место, куда никакой обвал не достанет. Хоби, Линдер, он хочет, чтобы вы прихватили с собой снаряжение для скалолазания.
— А всякое имущество для стоянки? — тут же уточнил Линдер. — И как нам все это спустить вниз?
Кеман лишь расхохотался.
— Предоставьте это нам с Шаной, — сказал он.
Так что парни, которых назвал Киртиан, быстренько Упаковали свои котомки, прихватили по несколько мотков веревки и полезли наверх. А тем временем Кеман, Шана и оставшиеся люди принялись подыскивать подходящее место для стоянки.
Нашлось оно довольно быстро; в склоне горы имелось углубление, слишком маленькое для долины и слишком большое для простой расщелины. Еще несколько впадин, которые Шана тоже могла оградить при помощи магии и которые прекрасно подходили для лошадей, скрывали лагерь от посторонних глаз.
Шана справилась с задачей без особого труда: иллюзия, изображающая самый обычный, поросший деревьями склон горы, и вдобавок к этому ограждение, пропускающее только людей. Шана прихватила с собой магические светильники, чтобы те посветили, пока люди будут разбивать лагерь, а когда те развели костер и зажгли свои лампы, Шана погасила все, кроме своего собственного огонька.
Потом они с Кеманом собрали все, что могло пригодиться им в пещере. Кеман принял грелеподобный облик: широкая плоская спина, на которую можно нагрузить множество тюков, и четыре крепкие, гибкие когтистые лапы.
Хорошо, что весь груз понес Кеман, а то Шане и без того пришлось потрудиться, пока она поднялась вверх по осыпи. Она не столько шла, сколько карабкалась, отчаянно цепляясь за выступы и выемки и проверяя каждый камень под ногой, прежде чем наступить на него. К счастью, когда они взобрались наверх, оказалось, что Хоби и Линдер уже закрепили веревки и ждут их, приготовившись перетаскивать имущество вниз. Шану Кеман спустил сам: посадил на загривок, и Шана обхватила его шею руками, а ногами уцепилась за выступающие мускулы — в том месте, где крылья соединялись с плечами. Кеман, конечно же, принял свой подлинный облик и, презрев веревку, полез вниз, словно муха по стене. Шана крепко зажмурилась. До пола пещеры было куда дальше, чем до земли, а завал, возникший в результате камнепада, оказался куда опаснее того, что находился снаружи.
Лишь когда они наконец-то очутились внизу, Шана открыла глаза и огляделась по сторонам.
Светящиеся шары, повисшие под куполообразным сводом пещеры, излучали мягкий свет — не хуже дневного. Повсюду валялись кучи хлама, наполовину состоявшие из листвы и веток: их занесло сюда ветром или половодьем еще до того, как вход засыпало обвалом. А вот вторая половина уже была куда любопытнее. Выглядело это ровно так, как и описывал Кеман: будто здесь шла большая толпа народа, нагруженного личными вещами, и они, дойдя до этого места, почему-то решили все оставить или просто побросать.
Естественно, все это валялось вперемешку: за прошедшие века здесь порылось не одно животное. Все, что было сделано из ткани или кожи, готово было рассыпаться в пыль — лишь дунь — и оставить после себя лишь кусочки металла и еще чего-то трудноопознаваемого, служившего некогда застежками и украшениями. Кое-где в груде хлама виднелись доспехи; можно было разглядеть нагрудники и наголенники, шлемы и наручи. Были там шкатулки, что разваливались при первом же прикосновении, обнажая на миг содержимое, которое тоже сразу же рассыпалось в пыль, оставляя лишь отдельные обломки. Там были мечи, ножи и топоры — и какие-то предметы, догадаться о назначении которых было уже куда труднее. А некоторые и вовсе были для Шаны полной загадкой.