Взять, к примеру, хоть этот зал: к счастью, он изначально был хорошо построен, и когда перешел во владение Аэлмаркина, тому оставалось лишь украсить его. Северная и южная стены были стеклянными: с севера располагалось озеро с искусно украшенными берегами, а с юга — изумительно ухоженные сады. Восточная и западная стены были обшиты посеребренным деревом, а двери с серебряными косяками связывали зал с другими помещениями дома.
С потолочных посеребренных балок свисали причудливые серебряные светильники, кристаллы, крохотные стеклянные скульптуры и серебряное кружево, а все пространство между балками было застеклено. Сейчас отражение множества огней надежно скрывало внешний мир, но позднее, когда свет угаснет, на пирующих с высоты будут взирать бесстрастные звезды. Для ковров Аэлмаркин выбрал черный цвет в основном потому, что так их было легче отчищать после вечеринок, а подвыпившим кутилам было куда приятнее падать на ковер, чем на мрамор или паркет. Западная и восточная стены были занавешены серебристыми Драпировками, а серебряные пиршественные ложа были обтянуты черной тканью в цвет коврам. У каждого ложа стоял серебряный столик. Единственными яркими пятнами в зале были наряды гостей. На каждом ложе располагалось двое: гость и его (или ее) спутник. Некоторые привели компанию с собой, иные же предпочли выбрать кого-нибудь из гаремных рабынь Аэлмаркина, обряженных в платья из прозрачной серебристой ткани и серебряные ошейники.
У каждого ложа стоял красивый раб-виночерпий в короткой серебристой тунике, с серебряным кувшином в руках.
А другие рабы в серебристых туниках и полупрозрачных юбках или таких же брюках разносили блюда с разнообразными деликатесами. И к нынешнему моменту гости уже успели выпить достаточно, чтобы утратить ту и без того невеликую сдержанность, что имелась у них поначалу, и теперь в зале то и дело слышались громкие и не очень-то пристойные шуточки.
В'шер Теннит эр-лорд Калумель приподнял длинную серебристую бровь и сардонически оглядел обитателей пиршественных лож.
— Должен признать, — лениво протянул он, — что наблюдать, как Варкалеме выставляет себя полным идиотом, и вправду куда забавнее, чем отбиваться от девиц на выданье и их несносных папаш.
Аэлмаркин рассмеялся, продолжая ласково играть платиновыми волосами рабыни. Он выбрал ее из прочих кандидаток, поскольку именно она больше всех походила на хрупкую эльфийку. Аэлмаркин и наряжал ее как эльфийку, в струящиеся шелковые платья пастельных оттенков, с длинными рукавами и расшитыми шлейфами; он приказал служанкам вплетать ей в волосы нити жемчуга и причесывать ее так, чтобы не видно было закругленных кончиков ушей. Если не присматриваться к глазам, сходство было безупречным. А если бы Аэлмаркину захотелось, он мог бы при помощи магии изменить ей и цвет глаз, с голубого на зеленый. Девушку звали Киндре — до того, как Аэлмаркин велел сменить имя на эльфийское и нарек ее Синтерратэ.
Вышеупомянутый Варкалеме занимался тем, что гонялся вокруг кушетки за девушкой, разливающей вино.
Венок из цветов, который надела на него девушка, теперь сполз набок и мешал Варкалеме смотреть, а тот факт, что большая часть вина из ныне опустевшего сосуда перетекла в глотку Варкалеме, отнюдь не добавлял ему ни ловкости, ни проворства. Девушка, уворачиваясь от загребущих рук Варкалеме, бросила взгляд на хозяина — проверить, не осуждает ли он ее бегство. Аэлмаркин едва заметно кивнул, и девушка, приободрившись, стала уворачиваться еще успешнее. Спутница Варкалеме, одна из его собственных наложниц, высокая темноволосая девица в изумрудном наряде, гармонирующем с бериллами в ее ошейнике, похоже, ничуть не была огорчена тем фактом, что не ей приходится сейчас развлекать Варкалеме. Она сидела со скучающим и вместе с тем настороженным видом и лениво жевала ароматный плод.
Теперь и остальные гости заинтересовались происходящим. Одни принялись подбадривать Варкалеме, другие — рабыню, третьи — биться об заклад, поймает он ее или не поймает, а девушка тем временем продолжала уворачиваться от Варкалеме, и ей это удавалось без особого труда, поскольку на ногах он держался довольно неуверенно. Сегодня в гостях у Аэлмаркина были в основном мужчины; среди них оказалась всего лишь пара эльфийских леди. Одна из них, облаченная в платье из перламутрового шелка, ненамного уступавшее откровенностью нарядам рабынь, прихватила с собой в качестве спутника хорошо сложенного, мускулистого человека-гладиатора. Другая леди, затянутая от шеи до лодыжек в черный атлас, явилась в обществе эльфийского лорда, помолвленного отнюдь не с ней.
Все собравшиеся здесь лорды, кроме самого Аэлмаркина и той дамы, которая прихватила с собой раба-гладиатора, были сыновьями правящих глав семейств — но они не присоединились к Мятежу Молодых лордов. Большинство из них считало, что игра не стоит свеч, при поражении можно потерять куда больше, чем приобрести в случае победы, а остальные цинично надеялись, что мятежники покончат с их отцами и расчистят им дорогу к власти.
Аэлмаркин и В'данн Триана леди Фалькион — невзирая на принадлежность к женскому полу, Триана являлась законным и полноправным хозяином Фалькиона — единственные из всех присутствующих владели собственными поместьями. Однако Аэлмаркин не принадлежал к числу великих лордов — его состояние было незначительным по сравнению с истинными богачами, и поддерживал он его за счет торговли породистыми, великолепно вышколенными наложницами, за которых платили — в буквальном смысле слова — драгоценными камнями по их весу. Это давало Аэлмаркину определенное положение в обществе — но не подлинную власть. Что же касается Трианы, ее репутация пострадала из-за ее причастности к поражению во Второй войне волшебников, и никто из членов Совета теперь не жаждал видеть ее в числе союзников. Теперь Триана большую часть времени безвылазно сидела у себя в поместье. Аэлмаркин подозревал, что Триана просто коротает время, и смотрит, куда подует ветер — и чем обернется Мятеж Молодых лордов, — и выжидает удобного момента, чтобы попытаться вновь войти в число вершителей судеб.
Однако же, несмотря на все это, Триана по-прежнему оставалась украшением любой вечеринки: ум, язвительность и репутация порочной особы придавали ей воистину змеиное очарование, и все с интересом ожидали, что еще она скажет или выкинет. Всякий раз, как Аэлмаркин приглашал к себе Триану, он мог быть уверен, что следом хлынет поток гостей, а ее приемы по-прежнему пользовались большой популярностью у младших отпрысков семейств и лордов, не имеющих ни большой магической силы, ни места в Совете.
Аэлмаркин, в отличие от великих лордов, не сомневался, что Триана в обозримом будущем вернет себе прежнее влияние. Триана умна, находчива и умеет учиться на ошибках. Войны волшебников и нынешний мятеж повлекли за собой множество перемен. Вполне возможно, что Триана и вправду окажется ценным союзником по той или иной причине. А возможно, она и сама, без союзников прорвется к власти. Даже сегодняшний наряд этой женщины демонстрировал ее смелость: Триана, нарядившись, подобно наложнице, в прозрачный шелк, отлично знала, каким соблазном для окружающих будет ее тело, и знала, что ни у кого тут не хватит духу даже прикоснуться к ней без ее дозволения, а потому безнаказанно насмехалась над гостями уже самим своим видом.