— И вы действительно думаете, что это может принести кому-то пользу?
— Скажите вашему другу шерифу, что мы с ним, в общем-то, делаем одно дело, — сказала Эми. — Мы оба ищем улики. И кстати, я действительно полагаю, что моя книга принесет пользу. Сегодня днем вы рассказывали мне, каково это — годами ощущать, что за тобой по пятам, точно призраки, следуют воспоминания о тех убийствах. Единственный способ забыть все эти шутки, сплетни и дикие выдумки — это доискаться правды. Если мне удастся рассказать всю эту историю должным образом, Фейрвейл раз и навсегда избавится от своих призраков. А эти кисло-сладкие креветки вкусные.
— Надеюсь, что вы правы, — сказал Рено. — Я имею в виду, насчет книги. Не хотелось бы мне, чтобы моему сыну пришлось столкнуться со всей этой грязью.
— Сыну? — Эми воткнула вилку в ломтик морского ушка, но остановилась. — Вы женаты?
— Был. — Принявшись за еду, Рено, похоже, немного расслабился. — Дэвиду уже одиннадцать, он учится в том же классе, в котором училась Терри. Случившееся на прошлой неделе здорово потрясло его. Надо бы мне поговорить с ним об этом.
— Почему же вы этого не делаете?
— При разводе было оговорено, что я могу видеть его дважды в месяц, по воскресеньям. Согласно графику, ближайший случай представится в этот уик-энд. — Рено нахмурился. — На днях я снова иду в суд, чтобы добиться права опеки. Парень должен находиться со мной, особенно в такое время. Не нравится мне, что он должен сидеть в доме каждый вечер из-за комендантского часа…
— Так вот почему я не вижу на улицах детей.
Рено кивнул.
— Приказано держать их дома после убийства Терри.
— Шериф Энгстром не говорил мне об этом. — Эми помолчала. Морское ушко тоже было вкусное. — Думаю, он не слишком озабочен тем, чтобы информировать меня о происходящем.
— Я разделял его позицию, пока вы не объяснили мне замысел вашей книги. — Рено больше не хмурился и продолжал есть. — Но вообще-то мы с Энгстромом не всегда сходимся во мнениях. Например, я не согласен с его мыслью, что убийца — приезжий. Люди Бэннинга из дорожно-патрульной службы задержали парочку на другой день после убийства, но у обоих есть алиби. Я так думаю: если в деле замешан приезжий, то почему он ничего не взял в доме?
— Кое-что было взято, — возразила Эми. — Восковая фигура миссис Бейтс. — Она помолчала. — Но, возможно, это довод в пользу вашей версии. Зачем случайному человеку красть подобную вещь?
— Зачем понадобилось изготавливать подобную вещь, вот с чего надо начинать! — Рено снова нахмурился. — Вы рассчитываете, что ваша книга кому-то или чему-то поможет? Забудьте об этом, леди: ничто не поможет, пока существует этот чертов Ремсбах. Когда он послезавтра откроет эту приманку для туристов, этот город будет окончательно вывалян в грязи. И жизни наших детей тоже. Он уже отравил их этим, и, думаю, разговор с Дэвидом ничего не даст — это все равно что пытаться говорить с самим Ремсбахом.
— Простите, — сказала Эми. — Я не хотела портить вам ужин.
— Это не ваша вина. — Рено постарался изобразить на лице улыбку. — Давайте больше не будем об этом говорить. Хотите немного вареного риса?
Эми попробовала вареный рис, попробовала избегать всего, что имело отношение к Норману Бейтсу, попробовала приободрить Дика Рено болтовней о разных пустяках. К концу ужина он уже не хмурился, а когда они расставались у входа в гостиницу, Эми окончательно уверилась в том, что его настроение улучшилось. Одно она поняла определенно: нельзя задевать его больные струны. Возможно, это и стало причиной его развода…
— Спасибо, что поужинали со мной, — сказал он.
— Спасибо, что пригласили.
— Надеюсь, я не испортил вам вечер, — сказал он. — Может быть, до того как вы уедете, мы повторим это?
Она кивнула.
— Я дам знать.
— Отлично. Ну, мне пора на службу.
Когда его машина отъехала, Эми отвернулась. Казалось, город за ее спиной уже приготовился ко сну, улицы и дома спали, объятые темнотой.
Не спала только Эми.
Толстяк Отто Ремсбах сгреб со стола счет и швырнул его на пол. Не обращая внимания на неодобрительный взгляд Дорис Хантли, он сделал изрядный глоток пива.
Что это сегодня нашло на Дорис, черт побери? Может, мамочка сказала ей, что джентльмену не подобает пить пиво из банки, находясь в постели с леди? Но с чего это Дорис взяла, что она леди? И если ее мать так озабочена тем, что он пьет пиво из банки, то почему эта старая сука не пришла вместе с Дорис и не наполнила ему стакан?
Ремсбах рыгнул, выражая таким образом одобрение напитка и собственного остроумия. Дорис недовольна, ну и черт с ней. Это не первый его глоток в этот вечер и не последний, и, если малютке это не нравится, она может идти куда подальше. Его это уже достало. В конце концов, кто-то должен сказать ей, что леди не подобает курить в постели и, кроме того, это вредно для здоровья, особенно когда парень, с которым ты развлекаешься, шлепает тебя по заднице.
Как раз сейчас он имел возможность как следует разглядеть эту часть ее тела, потому что Дорис, затушив сигарету о пепельницу на столике возле кровати, уткнулась в подушку, повернувшись к нему спиной. Еще один способ, которым леди выражают неудовольствие своим любовникам. Впрочем, если уж на то пошло, он тоже не получил того, чего ожидал. Кроме того, едва она отстранилась от него, как начала издавать те жуткие звуки. Истинные леди не храпят.
Ремсбах кинул пустую банку из-под пива на пол рядом с кроватью и открыл новую. Это была уже вторая упаковка, но неплохо бы прикончить и ее, пока пиво не стало теплым. Хорошо бы иметь здесь что-то вроде портативного холодильника, чтобы пиво не нагревалось. Может, стоит сложить банки в складках тела Дорис? Она достаточно фригидна, чтобы их охладить.
Ремсбах попытался было хохотнуть, но вместо этого рыгнул. Черт побери, он сегодня в ударе — настоящий Джонни Карсон, и так же раскрепощен.
Он сделал еще глоток, и степень раскрепощенности стала выше. Соображал он плохо — его мозги сегодня перенапряглись. Утром доставили многое из того, что он заказывал, — обычной почтой и через «Федерал Экспресс». Открытки с видами дома Бейтса, почтовая бумага с «шапкой» «Мотель Бейтса» и эти дурацкие значки с надписью «Норман любит мамочку». Эти значки — идея Питкина; да почти все это — его идеи, включая рекламу, которая должна появиться в газетах Монтроза, Рок-центра и еще в шести еженедельниках в соседних округах. Пока было слишком рано и рискованно тратить деньги на рекламу в других штатах и платить по расценкам больших городов, но, если одиночные выстрелы в окружных еженедельниках привлекут достаточно простофиль на послезавтрашнее Великое Открытие, Питкин займется и ежедневными газетами. Следующим шагом станет радио, а затем телевидение.
Пока же он был занят отслеживанием того, как выполняются заказы. Завтра кто-то явится, чтобы перевезти весь этот хлам в дом и контору мотеля для демонстрации и продажи. По крайней мере, Ремсбах надеялся, что кто-то явится; этим занимался Чарльз К. Питкин. Это он нанимал людей, начиная с работника, осуществлявшего адресные доставки, и заканчивая персоналом мотеля с полной занятостью. Последнее, возможно, несколько чересчур; для начала хватит девушки, которая будет продавать сувениры, и двух парней, поочередно водящих экскурсии по мотелю и дому. Открыто с десяти до шести, воскресенье — выходной. Если дела пойдут хорошо, то они станут работать и в ночное время — у Чарли уже были кое-какие эксцентричные идеи насчет того, чтобы выставлять на продажу ночных призраков. И конечно, они все замостят, установят вокруг парковки забор с воротами и караульной будкой.