Хенсон не сразу заметил Ванду. С лицом, залитым слезами, она сидела возле письменного стола капитана под вентилятором. Хенсон приблизился к ней и ударил ее по щеке.
– Девка! Грязная девка! Теперь ты довольна!
Она не могла сдержать слез.
– За что, Ларри? Почему ты ударил меня?
– Как будто не знаешь!
Капитан, загорелый мужчина лет сорока, лениво обмахивался фуражкой.
– Довольно, Хенсон. Сейчас слишком жарко для ссор влюбленных. Ладно... Значит, вы совершили два преступления и захватили семьсот тысяч долларов. А потом сбежали вместе с малышкой. Мы с лейтенантом желаем знать, вы не возражаете против вашей выдачи?
– Нет, – выпалил Хенсон.
– А вы, мисс Галь? – осведомился капитан Ферри, поворачиваясь к Ванде.
«Грязная девка», – подумал Хенсон.
Ему страшно хотелось остаться с ней наедине хотя бы на пять минут и задушить ее, как это проделал ее любовник с бедной Ольгой. Но он не стал бы насиловать ее, о нет! Одна мысль о возможной половой связи с этой дрянью делала его больным. И она еще говорила ему: «Я хотела бы иметь от тебя детей. Много детей!»
Можно ли сомневаться, она приняла все меры, начиная с их первой встречи, чтобы этого не случилось. Когда ее освободят и она снова соединится со своим любовником, ребенок был бы им помехой.
Лейтенант Эган положил на стол несколько официальных бумаг.
– Как вам известно, я прилетел на самолете Остина, и ваш губернатор удовлетворил запрос губернатора штата Иллинойс. Для транспортировки туда необходимы лишь подписи Хенсона и мисс Ванды Галь.
Капитан Ферри взял вечное перо.
– Итак, мисс Галь, вы не возражаете против вашей отправки, иначе говоря, вы согласны быть судимой в Иллинойсе?
Ванда взяла ручку и расписалась.
– Я хочу, чтобы меня судили. Мы ничего плохого не сделали, Ларри и я, мы любим друг друга.
– Вы не виноваты в смерти миссис Хенсон?
– Нет, сэр.
– И вы не причастны к смерти Тома Коннорса?
– Нет!
– И, я полагаю, вы не знаете, где находятся эти семьсот тысяч?
– Понятия не имею.
Прежде, чем протянуть ручку Хенсону, капитан Ферри взглянул на Эгана.
– Благодаря уважению, которое я испытываю к мисс Галь, я рад, что этим делом будете заниматься вы, – обратился он к Эгану. – Я уверен, здесь, в Техасе, ни один мужчина-судья не смог бы осудить такую красотку, даже если бы она взорвала отель!
– В этом деле, к сожалению, речь идет не о взрыве отеля, а о двух жизнях, – возразил Эган. – Не считая семисот тысяч долларов наличными.
Капитан протянул ручку Хенсону.
– Только ради проформы... Итак, вы не убивали своей жены и не создали видимость, что убийство совершено каким-то садистом?
– Ничего такого я не совершал, сэр.
– А Том Коннорс?
– Я только положил его в кустарник, туда, где и был обнаружен его труп. Но он был жив, когда я его оставил.
– Не забудьте сообщить об этом вашему адвокату. Еще один, последний вопрос, пока вы не подписали этой бумаги.
– Какой?
– Этот вопрос меня очень интересует. Я послал четырех человек, чтобы обыскать ваш «форд», который вы приобрели в Сан-Антонио. Они работали над ним целые сутки. Полицейские • обшарили комнату в отеле «Эль-Пасо», в которой вы провели вчерашнюю ночь с вашей мышкой. Надзирательница по моей просьбе тщательно обыскала малышку... Может быть, хватит скрывать эти семьсот тысяч долларов? Как вы собирались провезти их в Мексику? Куда вы их запрятали?
Хенсон сунул в рот одну из сигарет, которую ему скрутил Гарсиа.
– Я полагаю, что вы имеете в виду те семьсот тысяч долларов, которые исчезли из сейфа «Инженерного атласа»?
Лейтенант Эган предложил ему огня.
– Разумеется. Инспекторы, страховые агенты и полицейские прочесывают все отели, в которых вы останавливались с мисс Галь во время вашей трехнедельной поездки, шарят по всем местам, которые вы посетили в Чикаго. Старый Хелл рвет на себе волосы, у него ничего не осталось, и он вынужден аннулировать свой договор со Стамбулом. Он не перестает угрожать всеми карами полиции, которая не может отыскать деньги.
Хенсон сделал глубокую затяжку.
– Весьма сожалею, но ничем не могу вам помочь, – заявил он, наклонившись над бумагами, чтобы поставить свою подпись. – Я абсолютно ничего не знаю и не представляю себе, куда могла подеваться такая сумма денег.
– Вы посещали контору в шесть часов утра в день вашего неожиданного отъезда?
– Не отрицаю. Чтобы взять три тысячи восемьсот долларов, принадлежавших мне лично и которые я скрывал в сейфе от жены.
– Это все, что вы взяли?
– Совершенно верно.
Лейтенант Эган сложил бумаги и положил их в карман куртки.
– В конце концов все будет решать суд. Так же, как и относительно остальных обвинений. Отведите их по камерам. Распорядитесь об этом, капитан, – попросил он Ферри. – Единственный самолет, на который я смог забронировать три места, отправляется лишь завтра в час дня.
– С удовольствием, – ответил капитан и повернулся в сторону надзирательницы. – Вы слышали, что сказал лейтенант?
– Нет!!! – Вырвавшись из рук удерживающей ее надзирательницы, Ванда перебежала комнату и замерла перед Хенсоном. – Мне все равно, что меня арестовали. Если тебя посадят в тюрьму, я тоже хочу быть там. Но ты должен мне все объяснить! – закричала она в отчаянии.
Хенсон с отвращением отодвинулся от нее.
– Что я должен тебе объяснить?
– Почему ты ударил меня? Почему ты обругал меня грязной девкой и сказал, что надеешься, что теперь я довольна?
– А ты этого не знаешь?
– Клянусь Богом, нет!
– В таком случае тебе придется спросить об этом своего любовника, когда мы вернемся в Чикаго.
– Какого любовника?
– Того, который прикончил Коннорса и задушил Ольгу, того, которому ты сообщила комбинацию цифр!
Глаза Ванды наполнились слезами.
– Нет! Это ложь! Ты не должен верить этому, Ларри! Ты не должен даже думать о таких вещах! И никого другого не было, кроме Тома. А это было четыре года назад!
– Хватит болтать! Я тебе не верю!
Сторож подтолкнул Хенсона вперед.
– Ну, ну, хватит. Это контора, а не бюро разводов. – Затем, повернувшись в сторону, добавил: – Во всяком случае, я бы не расстраивался, если бы был ее мужем.