— Э-э... да... ну, мы познакомились пару дней назад, — пробормотала Тесс. — В музее. И вчера случайно встретились в Норт-Энде.
— Извини меня за вчерашнее, — сказал Данте, глядя на нее так, будто в приемной они были одни — Я не хотел тебя обидеть, Тесс.
Она отмахнулась, желая поскорее забыть об этом эпизоде.
— Ерунда, я и не думала обижаться. Ты ничего такого не сделал. Это я должна извиниться за то, что сбежала.
Нора переводила взгляд с Тесс на Данте, словно физически ощущала напряжение между ними.
— Может быть, вы хотите остаться одни...
— Нет, — поспешно выпалила Тесс.
— Да, — спокойно сказал Данте.
Нора пару секунд колебалась, затем повернулась и сняла с вешалки куртку и сумку.
— Ну, я... в общем, до завтра, Тесс.
— Да, пока. Удачи на экзамене.
Повернувшись спиной к Данте, Нора посмотрела на Тесс и одними губами, закатив глаза, произнесла: «умопомрачительный», после чего направилась к черному ходу, где была припаркована ее машина. Через несколько минут послышалось тихое урчание мотора, звук вскоре стих, Нора уехала.
Все это время Тесс так нервничала, что даже не могла оценить состояние собаки. Взглянув повнимательнее, девушка почувствовала к ней жалость. Карие глаза пса были полузакрыты, он тяжело и сипло дышал. По одному только виду Тесс определила, что животное нуждается в лечении.
— Ты не против, если я осмотрю собаку? — спросила она, радуясь возможности отвлечься на что-то постороннее. Данте кивнул. Тесс достала из кармана куртки стетоскоп и повесила ею на шею,— Когда Гарвард в последний раз был на приеме у ветеринара?
Данте пожал плечами:
— Не знаю.
Тесс осторожно взяла из рук Данте собаку:
— Пойдем в смотровую, малыш.
Данте молча последовал за Тесс и застыл рядом, когда она поставила дрожащего Гарварда на металлический стол. Тесс приставила стетоскоп к груди пса: в сердце явственно прослушивались шумы, с легкими тоже не все было в порядке. Осторожно ощупав грудную клетку, Тесс отметила характерную жесткость шерсти, свидетельствующую о наличии блох.
— В последнее время ты не замечал за Гарвардом вялости, чрезмерной сонливости?
— Не знаю.
Тесс не видела, чтобы Данте сделал хотя бы малейшее движение, но их плечи неожиданно соприкоснулись, и она ощутила его крепкое, мускулистое тело. Запах его одеколона сводил с ума — насыщенно-терпкий, чувственный и, должно быть, безумно дорогой. Тесс вдохнула этот дурманящий аромат и наклонилась, чтобы осмотреть пораженные клещом уши собаки.
— А как у него с аппетитом? Как дела с туалетом?
— Затрудняюсь ответить.
Тесс осмотрела десны пса.
— Когда и какие Гарварду делались прививки?
— Не знаю.
— Ты хоть что-нибудь знаешь об этой собаке? — Вопрос Тесс прозвучал как упрек.
— Она у меня недавно, — сказал Данте. — Я знаю, что ей требуется лечение. Ты сможешь помочь, Тесс?
Она нахмурилась, понимая, что предстоит изрядно потрудиться, чтобы составить полный перечень заболеваний животного.
— Я сделаю все, что в моих силах, но обещать ничего не могу.
Тесс потянулась за ручкой, которая лежала на столе у нее за спиной. Ручка покатилась и упала на пол. Данте быстро нагнулся, поднял ее и подал Тесс. Она взяла ручку и почувствовала, как его большой палец скользнул по руке. Тесс резко отдернула руку.
— Почему мое присутствие заставляет тебя так сильно нервничать?
— Я не нервничаю.
Но взгляд, по-видимому, выдавал ее.
— Ты уверена? Ты кажешься такой... возбужденной.
Действительно, она была взволнована. Тесс негодовала каждый раз, когда видела животных в таком плачевном состоянии — словно с плаката Общества по защите животных. И конечно, сказывался стресс, вызванный тем, что ее жизнь, с таким трудом налаженная, вновь рушилась.
Но глупо отрицать, что главной причиной ее волнения было то, что она находилась в одном помещении с этим мужчиной. Господи, как только Тесс встречалась с ним взглядом, перед ее глазами возникала сцена — их обнаженные тела на алых простынях сплетены в единое целое…
Тесс физически ощущала, как ее ласкают сильные руки, горячие, жадные губы прижимаются к шее. Она чувствовала, как двигается внутри нее твердый член, зубы покусывают шею в том самом месте, где сейчас так интенсивно пульсировала кровь.
Парализованная взглядом дымчато-янтарных глаз Данте, Тесс видела эту картину настолько отчетливо, будто все происходило на самом деле когда-то в прошлом. Или это видение из будущего...
Тесс с трудом заставила себя моргнуть, разрывая странную связь, возникшую между ними.
— Прости, — резко бросила Тесс и выбежала из смотровой, не в состоянии справиться со своим смятением.
Она закрыла за собой дверь и, сделав несколько шагов по коридору, прислонилась спиной к стене, закрыла глаза и попыталась выровнять дыхание. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, тело дрожало, как натянутая струна. Тесс охватил жар.
Казалось, в присутствии Данте во всей полноте пробуждается ее женская сущность и рвется наружу... К нему.
Господи, что с ней происходит?
Она теряет себя. Если у нее осталась хотя бы малая толика здравого смысла, она должна как можно скорее бежать отсюда, бросив Данте с его больной собакой в смотровой.
Ну конечно, это будет поступок, достойный профессионала и взрослого человека!
Да, несколько дней назад он ее поцеловал. А сейчас просто задел рукой. Это только у нее такая гипертрофированная реакция. Пытаясь успокоиться, Тесс сделала глубокий вдох-выдох, затем еще один. Наконец овладев собой, она развернулась и направилась в смотровую, на ходу придумывая оправдание своему неожиданному бегству.
— Прошу прощения, — сказала она, входя, — показалось, что телефон звонит...
Тесс замолчала, увидев, что Данте сидит на полу, обхватив руками низко склоненную голову. Запущенные в черные волосы пальцы поражали мраморной белизной. Очевидно, его скрутила сильная боль, он сипло дышал, веки были плотно сжаты.
— О господи, — прошептала Тесс, бросаясь к нему. — Данте, что случилось? Что с тобой?
Он не ответил. По всей видимости, у него просто не было сил.
Боль парализовала его. Он излучал опасность — мрачную, дикую, мощную, сверхчеловеческую.
Тесс смотрела на сидящего на полу Данте, испытывая странное чувство — все это как будто уже было. Она сделала шаг назад, намереваясь бежать и звонить в службу спасения. Пусть кто-нибудь другой возьмет на себя ответственность за его жизнь. Но в этот момент Данте упал на бок, подтянул колени к подбородку и тихо, мучительно застонал. Этого стона Тесс вынести не могла.