Элиза открыла дверь, в лицо ей ударил дождь, обжигающе холодный воздух наполнил легкие. Обхватив себя руками, Элиза спустилась по ступеням крыльца, огражденным стальными перилами. По тротуару группками и поодиночке, прикрывшись темными зонтами, сновали люди.
Долю секунды царила тишина. Но потом ее извечное проклятие, уникальная способность, какими обладала каждая Подруга по Крови, проявилась вновь.
И тишина взорвалась:
«...я должна была сказать ему, что беременна...»
«...в конце-концов не станут же они плакать из-за каких-то жалких двадцати баксов...»
«...так и скажу этой старухе: убью твою поганую собачонку, если она еще раз нагадит у меня во дворе...»
«...если я буду вести себя как ни в чем не бывало, он и не узнает, что я выходила...»
Элиза закрыла уши руками. Мысли прохожих градом обрушились на нее. Ложь, предательство, измены — бесчисленное множество человеческих грехов. Ей некуда была укрыться, они налетели и терзали ее, как стая летучих мышей.
Она не могла сделать ни шагу, так и стояла посреди тротуара, промокшая, замерзшая, не способная пошевелиться.
Где-то здесь, в этом мире, затерялся ее сын, ему нужна ее помощь, хоть чья-нибудь помощь. А она ничего не может сделать, кроме как стоять, закрыв уши руками, и плакать.
Сумерки наступили рано. Тяжелые, мрачно-серые тучи до срока скрыли солнце, и на землю обрушился непрерывный поток унылого и холодного ноябрьского дождя. Дома Южного Бостона — сдававшиеся внаем кирпичные трехэтажки и плотно стоящие двухквартирные коробки, обшитые алюминиевым сайдингом, — и в свете дня не радовали глаз, а под монотонным дождем превратились в жалкие, бесцветные трущобы.
Данте с Чейзом подъехали к обветшалому дому Бена Салливана час назад, сразу после захода солнца, и, томясь в ожидании, сидели в спортивном авто с тонированными стеклами. Шикарная машина настолько не соответствовала этому убогому району, что к ней даже не осмеливались подходить местные хулиганы. Те немногие, что отважились приблизиться и прижаться носом к стеклу, мгновенно делали ноги, завидев клыки Данте.
Ожидание напрягало и нервировало Данте. Ему хотелось выплеснуть злобу и раздражение, и подсознательно он надеялся, что какой-нибудь идиот из человеческой расы спровоцирует его.
— Ты уверен, что дилер живет именно здесь? — спросил сидевший на пассажирском месте Чейз.
Данте, барабаня пальцами по рулю, кивнул:
— Абсолютно.
Вначале он планировал один нанести визит бывшему бойфренду Тесс, торговавшему «малиной». Но потом решил, что для страховки будет лучше взять кого-нибудь с собой. Не ради себя, а ради Бена Салливана. Данте не мог поручиться, что после разговора с ним с глазу на глаз этот жалкий подонок останется в живых.
И не только потому, что он распространял «малину». Данте приходил в ярость при мысли, что этот парень знал Тесс, не просто был с ней знаком, а знал ее очень близко.
Неожиданно проснувшееся в нем чувство собственника требовало, чтобы он защищал Тесс от таких жалких неудачников, как Бен Салливан.
Ну конечно, а он, Данте, был для нее подарком судьбы!
— Как ты нашел его? — Вопрос Чейза вернул его к реальности. — Мы мельком видели его в клубе, он сбежал и не оставил нам никаких зацепок.
Данте даже не взглянул в сторону агента и лишь передернул плечами, когда воспоминание о проведенной с Тесс ночи обожгло его горячей волной.
— Какое имеет значение, где я взял его адрес, — ответил он после долгой паузы. — У вас, холеных жителей Темной Гавани, свои методы, у нас — свои.
Данте почувствовал новый приступ раздражения, но он быстро угас — вампир наконец увидел добычу, которую они так долго караулили. Данте впился взглядом в густые сумерки. Из-за угла вынырнул человек: он шел с опущенной головой, низко надвинутый капюшон толстовки почти полностью скрывал его лицо. Руки были глубоко засунуты в карманы дутого жилета. Человек двигался быстро, часто оглядываясь, словно кто-то преследовал его. Это был он, Данте ни секунды в этом не сомневался.
— А вот и наш долгожданный парень по имени Бен, — процедил он сквозь зубы, наблюдая, как человек взбежал по ступеням крыльца. — Ну что, Гарвард, вперед. Живее!
Они вылезли из машины и, пока за Салливаном не закрылась дверь, с молниеносной скоростью, свойственной всем представителям расы вампиров, оказались на крыльце. Как только Салливан повернул ключ и открыл дверь своей квартиры на третьем этаже, Данте втолкнул его внутрь, так что дилер влетел прямиком в темную, спартанского вида гостиную.
— Мать твою... — Салливан начал было подниматься с пола — и замер, его лицо попало в полосу тусклого света от лампочки на лестничной клетке.
В глазах дилера помимо страха промелькнуло еще что-то. «Узнал»,— подумал Данте, полагая, что в клубе парень успел рассмотреть их. Но эта была злоба. Откровенная враждебность самца. Данте физически ощущал ее.
Парень медленно встал:
— Что, мать твою, здесь происходит?
— Может, ты сам нам об этом расскажешь? — Проходя в гостиную, Данте включил свет. У него за спиной Чейз закрыл дверь на ключ. — Уверен, ты догадался, что с нашей стороны это не дружеский визит.
— Что вам надо?
— Для начала — информация. И от тебя зависит, как мы ее получим.
— Какая еще информация? — Взгляд Бена беспокойно метался от Данте к Чейзу и обратно. — Я не знаю, кто вы такие, и понятия не имею, о чем вы говорите...
— Послушай, — прервал его Данте, скривив губы в презрительной ухмылке, — твой невразумительный ответ заставляет нас принять серьезные меры. — Правая рука Бена скользнула в карман жилета. Данте рассмеялся. — Ты хочешь убедить нас, что ты законченный идиот? Ну давай, покажи нам свою пушку, чтобы у нас на этот счет не осталось никаких сомнений.
Лицо Бена стало белее стен его убогой гостиной. Он медленно вытащил пустую руку из кармана.
— Как вы...
— Ты сегодня кроме нас еще кого-то ждешь? — Данте подошел к нему и достал из его кармана пистолет 45-го калибра — Бен не сопротивлялся. Данте протянул оружие Чейзу. — Дерьмовая штука, под стать дерьмовому наркодилеру, да?
— Это для самообороны. И я не наркодилер, я...
— Сядь, — сказал Данте и толкнул Бена в кресло, обтянутое искусственной замшей. В комнате не было другой мебели — только компьютер в углу и стереосистема у стены. — Осмотрись тут, может, найдешь что-нибудь интересное, — добавил он, обращаясь к Чейзу.
— Я не наркодилер, — повторил Бен, когда Чейз обвел взглядом комнату, решая, с чего начать. — Я не знаю, что вы думаете...