Он положил ладонь ей на затылок и притянул к себе. Тесс затаила дыхание, наслаждаясь долгим, сладким поцелуем. Рука Данте скользнула под ее рубашку и поползла по спине вверх. Прикосновения его горячих пальцев обжигали кожу.
Поцелуй Данте стал более настойчивым, его язык проникал глубоко, вызывая приятное томление. Тесс расслабилась, ощущая твердость члена, прижатого к ее животу. Между ног стало влажно. Рука Данте переместилась к ее груди, палец замер на соске. По телу Тесс побежали мурашки, она задрожала, желая более интенсивных ласк. Некоторое время был слышен только легкий шелест движущихся по телу рук.
Данте прервал поцелуй. Тесс тяжело и часто дышала, чувствуя себя тряпичной куклой. Он легко поднял ее и посадил на тумбочку, стянул с нее рубашку, затем спортивные брюки, Тесс осталась в одних трусиках. Данте расположился между ее раздвинутых ног, полотенце, прикрывавшее его напряженный член, мягко терлось о внутреннюю поверхность ее бедер.
— Смотри, что ты со мной делаешь, — сказал он, направляя ее руку под полотенцем.
Без малейшего смущения Тесс погладила член, с трудом обхватывая его, ощущая его тяжесть и шелковистость кожи. Коснувшись гладкой головки, Тесс наклонилась и поцеловала упругий живот Данте.
Вампир застонал, когда она провела кончиком языка по витиеватым линиям его татуировок. Данте оперся о края тумбочки, его мускулы возбуждающе напряглись. Он словно захватил ее в сладостный плен, предлагая делать с его телом все, что заблагорассудится. Голова Данте упала на широкую грудь, полуприкрытые глаза горели. Тесс улыбнулась и обвела языком его пупок, не сдержавшись и прикусив гладкую кожу.
Данте с шипением выдохнул.
— Да, боже, сильнее... еще, сильнее, — простонал он. — Я хочу, чтобы ты меня кусала, Тесс.
Она не понимала, что на нее нашло, но выполнила его просьбу: втянула в рот и сжала зубами его кожу. Она ее не прокусила, но почувствовала, как волна пробежала по телу Данте. Резким движением бедер он сбросил полотенце и содрогнулся, когда Тесс провела языком по месту укуса.
— Я сделала тебе больно?
— Нет. Не останавливайся, продолжай. — Он наклонился и поцеловал ее в плечо, от этого его мускулы напряглись еще больше, а член в ее руке, казалось, увеличился в размере. — Господи, Тесс, ты для меня настоящий сюрприз. Пожалуйста, не останавливайся.
Тесс не хотела останавливаться. Бессмысленно было рассуждать, почему она чувствует глубокую и прочную связь с этим мужчиной, почему в его присутствии ее охватывает дикое желание, — очень многое, что касалось Данте, оставалось для нее загадкой. Они познакомились несколько дней назад, но складывалось впечатление, что они знают друг друга очень давно, будто судьба некогда соединила их, и вот теперь они вновь встретились.
Но Тесс не хотела задумываться об этом. Покусывая живот Данте, она опускалась все ниже и ниже и наконец обхватила губами головку его члена, втянула его как можно глубже и медленно выпустила изо рта, легонько царапая зубами. Данте резко со стоном выдохнул и застыл. Снова обхватив губами член, Тесс ощутила бешеную пульсацию его крови. На какое-то ослепительно краткое безумное мгновение ей захотелось ощутить на языке этот горячий алый сок.
Сквозь тонированное стекло спортивного автомобиля освещенная луной река казалась черной вьющейся лентой. На заасфальтированной площадке, некогда служившей парковкой при бумажной фабрике, закрытой лет двадцать назад, не было ни одной машины. Бен решил, что именно здесь его прикончат, и сидевший за рулем мужчина, вооруженный до зубов и напряженно-молчаливый, как скала, не собирался его в этом разубеждать.
Когда машина наконец остановилась, Бен приготовился сопротивляться, крайне жалея, что еще в квартире лишился своей пушки. Хотя он не верил, что пистолет мог сколько-нибудь увеличить его шансы. Этот парень за рулем в отличие от черноволосого напарника, от которого так и веяло смертельной угрозой, был темной лошадкой. Внешне он сохранял ледяное спокойствие, но внутри у него явно бушевал гнев, и это заставляло Бена серьезно опасаться за свою жизнь.
— Что происходит? Зачем мы сюда приехали? Мы кого-то ждем? — Он так и сыпал вопросами, не заботясь, что ведет себя как обделавшийся трус. — Разве твой напарник не приказал тебе доставить меня в бункер?
Мистер Хладнокровие молчал.
— Не знаю, что это за место... — Бен огляделся по сторонам, — но бункера здесь нет.
Водитель шумно выдохнул и повернулся к Бену, сверля его ледяным взглядом убийцы. Бен поежился, физически ощущая на себе силу его с трудом сдерживаемой ярости.
— Нам с тобой нужно серьезно поговорить.
— А после разговора я останусь в живых?
Парень не ответил, он опустил голову и из внутреннего кармана куртки достал какую-то бумагу. «Фотография», — определил Бен по отблеску в тусклом свете приборной панели.
— Ты его видел?
Бен посмотрел на фотографию — приличного вида молодой парень с взъерошенными светло-каштановыми волосами и широкой, открытой улыбкой. Одет в толстовку с эмблемой Гарвардского университета, большой палец одной руки поднят вверх, во второй держит какой-то документ на фирменном бланке.
— Ну, знаешь его? — прорычал водитель.
Бен пришел в замешательство. Он действительно видел этого парня, за последние дни тот несколько покупал у него «малину». Но стоит ли говорить об этом? Даст это ему шанс выжить или, наоборот, его разорвут на месте? Бен медленно покачал головой и уклончиво пожал плечами.
Он глазом не успел моргнуть, как ему сжали челюсть с такой силой, что показалось — она сейчас треснет. Движение было молниеносным, как атака королевской кобры.
— Смотри внимательно,— приказал Мистер Хладнокровие, тыча фотографией Бену в лицо.
— Ну ладно, ладно, — пробормотал Бен, чувствуя во рту вкус крови от прикушенной щеки. — Хорошо. Вот черт!
Рука разжалась, и он закашлялся, растирая челюсть.
— Ты его видел?
— Ну видел, его зовут Кэмерон, что ли.
— Кэмден, — поправил парень ледяным тоном. — Когда ты его видел в последний раз?
Бен покачал головой, стараясь вспомнить:
— Не так давно. На этой неделе. Он тусовался в клубе в Норт-Энде. Кажется, в «Ла Нотте».
— Ты продавал ему свое дерьмо? — медленно, с каким-то странным шипением, словно у него что-то было во рту, спросил водитель.
Бен осторожно повернул голову и посмотрел на него. Глаза у парня горели безумным огнем, зрачки превратились в узкие щелки. Бена затрясло от непонятного мистического ужаса.
Творилось что-то неладное.
— Ты продавал ему «малину», грязный ублюдок?
Бен с трудом сглотнул и лихорадочно закивал: