Я попыталась пройти мимо, но он схватил меня за руку и развернул к себе лицом. Прикосновение его пальцев к моей обнаженной руке вызвало у меня нервную дрожь, которую я стойко проигнорировала. Я сделала свой выбор и, клянусь богом, не намерена была отступать, несмотря на прекрасные зеленые глаза, взгляд которых прожигал меня насквозь.
— Я не объяснил тебе положение дел вчера вечеров потому, что ты устала и нуждалась в отдыхе, а сегодня утром ты сбежала, прежде чем я успел сообщить тебе о твоих обязанностях. Но если ты настаиваешь на том, чтобы обсуждать все это на людях, давай обсудим. Я позволил тебе уехать месяц назад потому, что ты еще не совсем свыклась со своей новой ролью.
— Позволил? — повторила я, стараясь не повышать голоса.
Несколько человек, сидевших поблизости, подняли головы, но никто, по-видимому, не заинтересовался нами. У меня даже язык зачесался, так хотелось обложить Дрейка; с другой стороны, во мне шла борьба между телом и разумом — тело жаждало кинуться ему в объятия и зацеловать до смерти. Битву выиграл разум, но тело все-таки ему отомстило: не в силах сопротивляться искушению, я протянула руку и отбросила со лба Дрейка непокорную черную прядь.
— Ты не можешь позволить или не позволить мне что-либо сделать, ты, чешуйчатая ящерица. Мы с тобой немножко поразвлеклись, у нас ничего не получилось, и я уехала. Все, сказочке конец. Я бы и спрашивать тебя не стала, можно мне уехать или нет.
— Ты моя супруга.
— Это ты так считаешь.
Из ноздри Дрейка показалась тонкая струйка дыма — это был признак того, что его необыкновенно короткое терпение заканчивается.
— Вчера ночью ты пришла ко мне по своей воле.
— Только потому, что меня одолел целый отряд голых мужиков, а ты достаточно силен и опасен, чтобы отпугнуть их.
— Ты меня хотела.
Эта фраза была произнесена низким, сексуальным голосом, напоминавшим звериный рык, от которого я задрожала всем телом. Я хотела было возразить, но поняла, что в таком случае он воспримет мое упрямство как вызов. И попытается доказать, что может завести меня одним лишь взглядом.
— Ну, допустим. Но ты тоже меня хотел, так что мы в расчете.
— Ты нужна мне.
Эти слова потрясли меня. Я даже раскрыла рот от удивления.
— Что?
— Ты моя супруга, важный член моего клана. Ты нужна мне. Без твоего участия мы не можем мы не можем продолжать наше совещание.
— Без моего? Какого черта, что у меня общего с драконьими стаями?
— Супруги вивернов играют важную роль в нашем обществе. Если со мной что-нибудь случится, власть над кланом
— Как? — спросила я, одолеваемая любопытством. Чума. В р перейдет к тебе. По традициям без супругов не принимается ни одно сколько-нибудь значительное решение.
— Но я про вас, ребята ничего не знаю! Я понятия не имеют, как себя вести на драконьих совещаниях…
—Будешь сидеть рядом со мной и отвечать, если тебе зададут вопрос. Вот и все. Это нетрудно. Переговоры буду проводить я. Твоя роль в качестве супруги заключается главным образом в том, чтобы соглашаться со мной и поддерживаться мои предложения.
Я покачала головой — скорей для того, чтобы в ней прояснилось, чем для того, чтобы выразить отказ.
— Дрейк, я очень ценю твое высокое мнение о моих способностях заниматься делами твоего клана, но мы об этом уже говорили. Этому не бывать.
— Если ты мне не поможешь, между драконами начнется война, и хотя мир у нас сейчас весьма относительный, настоящая война в последний раз происходила семьсот лет назад. Мир смертных жестоко пострадал из-за нее.
— Как? — спросил я, одолевая любопытством.
— Чума. В результате последней войны Европу охватила эпидемия чумы, от которой погибло двадцать пять миллионов человек. Ты хочешь, чтобы подобные ужасы повторились? — Я взглянула в изумрудные глаза, чтобы обнаружить там хоть какие-то признаки лжи или скрытых мотивов. Но я увидела только печаль. — Ланч в два часа в атриуме. Надень что-нибудь зеленое.
Чума. Наверное, он говорит об эпидемии бубонной чумы, поразившей Европу в середине четырнадцатого века и унесшей жизни половины ее населения... «Надень что-нибудь зеленое». Дрейк ушел, не дожидаясь моего ответа. Я заскрежетала зубами, проглотив слова, которые хотела бросить ему в лицо, и побежала в отель, обещая себе, что больше ему не удастся мной манипулировать. Будь он проклят со своими гнусными уловками — он заставляет меня выполнять свою волю, вынуждая выбирать меньшее из двух зол.
Я могла стать виновницей эпидемии чумы, а могла пообедать с несколькими важными драконами. Если смотреть на это таким образом, выбор очевиден.
Просто ненавижу ошибаться насчет подобных вещей...
— Ты забыла про меня!
— Я не забыла. Я просто была немного занята.
— Ты забыла про меня и оставила им на растерзание. Ты нанесла мне два удара, Эшлинг.
— Меня задержали, вот и все.
Джим с упреком взглянул на меня. Мы дожидались Рене перед входом в отель.
— Ты сказала, что будешь ждать Моа. Как ты оказалась в вестибюле?
— К твоему сведению, я едва отбилась от одного не имеющего отношения к Миру иному бизнесмена, который не принимает отказов. Когда я попыталась от него скрыться, он чуть не выломал дверь нашего номера. Пришлось вызывать охрану.
Джим выпучил свои и без того огромные глаза:
— Вот как? И ты думаешь, я в это поверю?
— Это правда! Он приставал ко мне! С грязными намерениями! Это был какой-то мужик в дорогом костюме. Но не сумасшедший и не маразматик — по крайней мере, довольно молодой.
— Ха!
— А Моа так и не появилась, — сказала я, раздраженно пиная носком туфли выступавший из мостовой булыжник. — Ты, наверное, думаешь, что она оставила мне сообщение у портье, но нет — мне пришлось ждать в вестибюле, как идиотке, и одновременно отбиваться от похотливых бизнесменов.
— Так я тебе и поверил! Ты просто забыла про меня, так и скажи! Оставила меня на съедение этой живодерке-Стражу, которая отправила меня в лимб [13]. — Джим содрогнулся всем телом. — Это было ужасно. Отвратительный кошмар небытия; там находился только я да еще парочка ведущих ночных ток-шоу. Делать было совершенно нечего, оставалось только плавать в пустоте да слушать, как они хвастаются знакомствами со знаменитостями. Не вздумай больше так поступать со мной.
— Не понимаю, на что ты жалуешься. Вот мне пришлось заплатить штраф в сто евро. Ты видишь машину Рене?