Теперь оставалось достойно умереть.
Миронов достал длинные сигареты, закурил.
— Блефует, — показал он на Дронго. — Мелкая сошка, нанятая уголовниками братьями Гогия. Ничего у него нет.
— Меня прислали те, кто располагает этими документами. — Врать не было смысла, и на этот раз он говорил правду.
— И это тоже ложь. Документы уже здесь, — радостно сказал президент банка, — генерал Миронов оказал нам такую любезность.
Дронго понял, какой ценой было куплено предательство первого заместителя директора ФСК. Теперь ничто не могло его остановить у кресла директора.
Он промолчал. Говорить было незачем.
— Вы ничего не хотите сказать? — спросил военный разведчик. Как генерал, он уважал достойно державшегося противника.
— Мне это поможет? — В такой момент Дронго даже улыбнулся.
— Нет, — честно ответил генерал. — Сейчас Владимир Александрович отпустит ваших людей из сопровождения. И вы останетесь один. У вас нет ни одного шанса. Ни одного.
Миронов, улыбнувшись, вышел из избушки. Очевидно, его знали в лицо. До Дронго долетели громкие голоса, некоторые возражали, помня строгий приказ Фогельсона. Но авторитет генерала Миронова оказался сильнее. Все три машины развернулись и направились в сторону города.
— Вот и все, — сказал худой человек, улыбаясь, — вы проиграли.
«Почему я не взял оружие? — вдруг пожалел Дронго. — Фогельсон сказал: оно тебе не понадобится. Жалко этого полковника, он, кажется, идейный, а погибнет, подставленный предателем — своим начальником. Как все это глупо!» — подумал он.
Генерал Л., видимо, понял его состояние. Он был более порядочным, чем все остальные.
Он встал, подошел к Дронго.
— Знаешь, как говорили в разведке… кстати, у твоего знакомого Фогельсона. Он ведь раньше в группе «Рай» сотрудником был. — Дронго молчал. — Выбери себе смерть, — твердо произнес генерал. — Обещаю, что так и будет.
Президент банка разозлился. Этот благородный генерал всегда все портил. Дурацкий девиз придумал, нужно кончать с формальностями.
Он решительно встал.
— Все, заканчиваем. Вы нас больше не интересуете. Ребята отведут вас в лес, а там… — Он махнул рукой.
Генерал Л. решил не спорить, отвернулся.
Дронго поднялся.
— Я готов. — Теперь нужно было достойно умереть.
Двое прежних охранников и среди них его знакомый, чему-то улыбаясь, повели его в лес.
«Чему они радуются? — подумал Дронго. — Неужели возможности убить человека?»
Он оглянулся: нет, идут достаточно далеко, не допрыгнет. А жаль, хочется тому парню морду набить.
Дронго выбрал сам себе место и обернулся к своим палачам:
— Давайте, ребята, только без возни.
Его знакомый поднял пистолет и вдруг опустил, намереваясь, видимо, прострелить ногу Дронго. Палачи хотели доставить своей жертве максимальные мучения.
Выстрела он не услышал. Парень, как-то странно посмотрев по сторонам, упал на землю с недоуменным лицом. Другой бросился бежать, но через пять метров и его настигла пуля. Из леса вышел Марк Абрамович Фогельсон.
— Я давно подозревал этого подонка Миронова, — просто сказал он. — Здесь скоро будет так жарко, что страшно сказать. Сматываемся.
Он подхватил ничего не понимающего Дронго и показал в сторону кустарника.
Со всех сторон слышались выстрелы. Группа захвата пошла вперед. Смяв слабое сопротивление защитников избушки, сотрудники ФСК ворвались в комнаты. Колчин и Нефедов были рядом.
В комнате сидели трое людей — президент банка «М», молодой самоуверенный человек, густо красневший, первый заместитель директора ФСК Миронов и какой-то незнакомец, похожий на воблу. Миронов тяжело посмотрел на Нефедова.
— Все-таки добился своего, — сказал он. — Дурак ты, Нефедов. Всю жизнь так и просидишь в своем кабинете.
Нефедов не ответил, брезгливо поморщившись. Наверху раздался громкий выстрел.
— Кто это? — бросились наверх сразу несколько сотрудников. Там с простреленным виском лежал генерал Л. Потеря чести, которой он так боялся, состоялась, и он покончил счеты с жизнью.
— Застрелился! — крикнул один из сотрудников ФСК.
— Дурак, — поморщился президент банка «М». — Я могу быть свободным? — холодно спросил он Нефедова.
Тот, отвернувшись, кивнул, стараясь не смотреть в глаза Колчину.
Президент банка, собрав какие-то документы, вышел из комнаты решительным шагом.
— Он депутат Государственной Думы, — пожал плечами Нефедов. — Формально он прав. Мы не имеем права его задерживать.
— Но он главное лицо, организатор! — взорвался Колчин. — Через него идут все связи к московскому правительству.
— Кончаем дискуссию, — твердо прервал его Нефедов, — будем действовать только по закону.
Миронов встал, попытался улыбнуться, но улыбка получилась какая-то жалкая.
— Я арестован? — спросил он.
— Да, — строго ответил Колчин, — вы арестованы, генерал Миронов. А кто вы такой? — обратился он к третьему из хозяев этой комнаты.
Тот показал свое удостоверение.
— Из МВД, — кивнул Нефедов, — я так и думал. Замена Юркову. Он человек министра. Арестуйте его.
Когда обоих арестованных увели, Колчин спросил:
— А где тот самый незнакомец, который приехал сюда на трех машинах с такой охраной?
— Разве его не нашли? — удивился Нефедов.
— Не знаю, — растерялся Колчин.
Но неизвестного так и не нашли.
Они сидели друг против друга в старом вагоне, стоявшем в тупике Курского вокзала. Фогельсон тихим голосом рассказывал обо всем.
— С самого начала я подозревал Миронова. Он слишком суетился, слишком подставлялся. Эта глупая скандальная история в Минске прогремела на весь мир, а ему все до лампочки. В общем, сорвалось. А жаль. Могла бы хорошая «революция» получиться. — Он сказал «эволюция».
— У тех тоже сорвалось, — заметил Дронго.
— Не скажи, — возразил Фогельсон. — Президента банка они арестовать не смогут и мэра города тоже. Так что те сумели частично сохранить свои ряды. А у нас сорвалось.