Когда ни Лисандр, ни Сильветта не ответили, она подняла голову и взглянула на отверстие в потолке. Оно было слишком высоко, чтобы до него можно было добраться.
— Сколько людей в монастыре? — спросила она наконец.
— Де Дион и двое стражников.
— И больше никого? Только эти трое? — это звучало слишком невероятно, чтобы быть правдой.
Пожав плечами, Лисандр сказал:
— Все остальные ушли вместе с Моргантом. Да и тех человек десять или одиннадцать.
— Сильветта, — обратилась Аура к сестре, — ты сказала мне, что де Дион приносит вам свечи ящиками.
— Да, это так.
— То есть он действительно приносит ящики свечей?
— Да, раз в неделю.
— А ящики он оставляет здесь?
— В качестве дров на зиму, так он сказал. У нас их очень много, — Сильветта указала в темный коридор за спиной Лисандра, единственный, в котором не горело ни одной свечи, очевидно, из боязни, что дерево может загореться.
Волнение Ауры возросло, когда она, миновав отверстие, вошла в темный коридор.
— Вы же не разбили их, так ведь?
— Нет, конечно, не все.
Лисандр положил Ауре руку на плечо.
— Я знаю, что ты задумала, но это бесполезно. Ящики сделаны из тонкого дерева, они недостаточно прочны и устойчивы.
Аура почти не слышала, что он говорил. Она могла смотреть только на его пальцы, костлявые пальцы, которые впивались ей в плечо, как будто пятнистый краб полз по неё телу. Тошнота снова подступила к горлу. Она все еще не привыкла к побочному действию травы Гильгамеша, и сейчас это снова с полной силой накатило на неё.
Она стремительно вырвалась и кивнула сестре.
Вскоре после этого они с Сильветтой подтащили к краю отверстия четыре последних ящика, которые еще не пустили на дрова. Лисандр был прав: дерево было тонкое и недостаточно твердое, чтобы выдержать одного человека, но все-таки попробовать стоило.
Они взгромоздили все четыре ящика друг на друга, открытыми частями вниз. Пирамида доставала Ауре до плеча. С самого верхнего было всего лишь метра полтора до отверстия в потолке. Но все же надежда, что они все трое смогут добраться до верха, была очень слабой. И не только потому, что подняться по шатающимся ящикам было нелегко, край пирамиды стоял всего в нескольких миллиметрах от края отверстия в полу. Ко всему этому еще добавлялось то, что обе дыры находились точно друг над другом, так что тот, кто стоял на ящиках должен был наклониться над пропастью, чтобы добраться до края отверстия в потолке.
Лисандр начал приводить еще доводы против этой затеи, но в этот раз Сильветта перебила его, сказав, что ему лучше замолчать.
Аура взяла сестру за руку.
— Ты пойдешь первая. Я буду держать как можно крепче.
В глазах Сильветты мелькнул страх, но она все же решительно кивнула. Сестры обнялись, и снова горячая волна обдала Ауру — она не позволит, чтобы с Сильветтой что-то случилось.
Сильветта повернулась к ящикам и положила обе руки на верхний край, нашаривая левой ногой промежуток между деревянными перегородками. Вся конструкция скрипела и трещала, когда она поднималась. Аура сзади поддерживала её за талию и с испугом отметила, насколько тонким и изможденным было тело Сильветты под платьем. Но все же именно её жалкое состояние пригодилось ей сейчас: хотя ящики и шатались при каждом её движении взад и вперед, все-таки казалось, что они выдержат небольшой вес Сильветты.
В течение нескольких минут Сильветта добралась до верхнего ящика. Чтобы предоставить ей свободу движения, Ауре необходимо было на доли секунды отпустить её. Скрип ящиков стал сильнее, вся пирамида опасно раскачалась. Если сейчас она рухнет, Сильветта несомненно упадет в пропасть.
Пот ручьями стекал по лицу Ауры. Она отерла его рукой с глаз. Дыхание Лисандра превратилось в хриплое сопение, а Сильветта тем временем очень медленно приподнялась, очень осторожно согнулась над пропастью, вытянула голову и плечи сквозь отверстие — и, подтянувшись, оказалась наверху! Несколько секунд спустя она выбралась на крышу и судорожно принялась глотать воздух, в то время как ветер трепал её длинные волосы. Она была белой как мел, когда нагнулась над отверстием и бодро подмигнула оставшимся снизу.
Поток тепла заструился по телу Ауры. Глубоко вздохнув, она подошла вперед и, испытывая на прочность, оперлась на ящики, затем осторожно подравняла края, они сдвинулись, когда Сильветта поднималась, и взглянула на свою сестру.
— Ну что там, наверху? Видишь там какие-нибудь окна или люки?
Сильветта поставила руку козырьком и принялась осматриваться. Наконец, она кивнула.
— Тут есть пара фронтонов с окнами. Крыши не очень крутые. Наверное, не очень сложно выбраться туда.
— Она права, — сказал Лисандр, все еще тяжело дыша от страха за свою дочь. — На крышах восьми боковых стен есть окна. Сквозь них вы могли бы пробраться внутрь.
— Мы?
— Я останусь здесь.
Аура чувствовала, что он это скажет. Лично ей было все равно, но она точно знала, что Сильветта не уйдет без своего отца.
Поэтому она сказала:
— Нет. Вы пойдете следующим.
— Я слишком стар, — возразил он. — Я вряд ли смогу взобраться хотя бы на один из этих ящиков, не говоря уж про все четыре.
— Я буду крепко держать вас, а когда вы доберетесь до верха, Сильветта сможет вытащить вас на крышу.
Он покачал головой.
— Так не пойдет. Я не могу.
— Ну давайте же, — разозлившись, сказала Аура. — Если вы останетесь здесь, она вернется назад.
Он тяжело вздохнул и потер глаза, затем внезапно собрался. Его взгляд скользнул по ящикам, затем вернулся к Ауре.
— Я знаю, что ты позаботишься о Сильветте, если со мной что-то случится, — тихо сказал он, чтобы его дочь ничего не услышала. — Я знаю, как сильно ты презираешь меня, Аура, но если я умру сегодня, пообещай мне, что не будешь пытаться убить в Сильветте любовь к её отцу, — его глаза умоляли, зрачки были большими и темными, даже несмотря на сумеречный свет.
— Обещаю, — серьезно ответила Аура. — А теперь идите же наконец!
Искренняя благодарность загорелась в его глазах. Он размахнулся и бросил свою палку вверх в дыру. Сильветта поймала её и положила рядом с собой. Затем Лисандр начал подъем. Аура схватила его за талию и поддерживала, пока он карабкался вверх. Он дрожал так, что через её пальцы дрожь передалась до локтей. Он старался совладать с собою, правда, без особого успеха.
Ауре стало не по себе от мысли, что телу, которое она держит в своих руках уже более семи сотен лет. Ей вдруг стало холодно. Она чувствовала себя так, словно была вынуждена прикасаться к древнему трупу. Эта мысль ужаснула её до такой степени, что она почти выронила Лисандра, но в последнюю секунду спохватилась.