Кристофер отрицательно покачал головой.
— Один ведет к маяку, через расщелину в скале, другой — к кладбищенскому острову. — Нестор взял бутылку и вылил в неё получившуюся жижу. Кристофер вздохнул с облегчением, когда старик закрыл сосуд пробкой. — Для пиратов это были идеальные пути для побега. Мне кажется, эти негодяи чувствовали себя здесь довольно неплохо, но, к сожалению, я не познакомился ни с одним из них.
Кристофер вежливо улыбнулся, но, увидев потемневший взгляд Нестора, быстро переменился в лице.
— Выдержишь до раннего утра? — спросил его Нестор, указав на лопату.
До раннего утра?
— Я… да, думаю, да.
— Хорошо.
С этими словами старик повернулся, открыл низкую деревянную дверь на задней стене лаборатории и, не сказав больше ни слова, скрылся за ней. Пеликан, переваливаясь с ноги на ногу, последовал за ним, словно верный слуга. Потом Кристофер услышал, как в двери повернулся ключ.
Он стоял в нерешительности, уставившись сначала на дверь, а затем на лопату у себя в руках. В конце концов, пожав плечами, он засучил рукава и снова принялся за работу.
Небо над стеклянным фронтоном почернело, а затем, после бесконечных часов, начало постепенно светлеть, и все это время Кристофер кормил ненасытную печь. Каждые две минуты он делал короткие паузы, но ненадолго, — надолго он не решался, опасаясь неожиданного возвращения Нестора. Кто знает, может старик сидит возле скрытого в стене глазка и с усмешкой наблюдает за его возней?
Рассвет забрезжил над кипарисами, и нежное сияние зари разлилось по листьям сада — Нестор все еще не появлялся.
Затем, когда небо было уже почти светлым, в крошечной двери заскрежетал ключ. Нестор вошел, зевая и потягиваясь, и подверг Кристофера пристальному осмотру.
Юноша снял рубашку и майку и закатил штанины до колен. Волосы слиплись, веки смыкались от усталости, пот и угольная пыль темным налетом покрывали его кожу. Он коротко взглянул на Нестора и снова принялся бросать уголь. Отблески пламени плясали на теле Кристофера, глаза лихорадочно блестели.
Старик некоторое время молча смотрел на него, затем, не произнеся ни слова, подошел к котлу и всунул внутрь кусок сухожилия какого-то животного. Когда он вытащил его, оно было разъедено, будто кислотой, и распалось при первом прикосновении.
— Проклятье! — Нестор был разгневан, но не слишком удивлен. — Все напрасно, — и глубоко вздохнув, добавил, — можешь прекращать, мой мальчик.
Кристофер покачнулся и, вероятно, упал бы, если бы в последний момент он не оперся на лопату.
— Напрасно? — выдавил он из себя. Его голос почти не было слышно, так глухо и сухо он звучал. — Вы хотите сказать, — он поперхнулся и закашлялся, — вы хотите сказать, что ничего не вышло?
— Ничего не вышло? — повторил Нестор, покачав головой. — Мальчик мой, ведь ты даже не знаешь, о чем идет речь.
Кристофер сел на корточки, закашлял и сплюнул в огонь.
— О Великом Творении, как мне казалось, об aurum potabile. — его взгляд остановился на Несторе. — Разве нет?
Старик пристально уставился на него: в его глазах читалось если не признание, то совершенно точно удивление.
— Мне кажется, ты прочел кое-какие книги.
Кристофер хотел было согласиться, но затем лишь покачал головой.
— Мне рассказывал об этом брат Маркус, мой опекун в приюте. Он говорил о том, что это игра воображения христианских монахов средневековья.
— Таким образом, добрый человек все упростил, — ухмыльнувшись, сказал Нестор. — Но пойдем, мой мальчик, вымойся сначала. — Он указал на высокую бочку с водой в другом конце сада. — Потом, мы сможем поговорить.
После того как Кристофер смыл сажу и пот, Нестор повел его назад в лабораторию и объяснил функции котла. Огонь должен гореть всегда — всегда — строго сказал он, поскольку печь атанор — сердце искусства алхимии. Он показал ему колесики и рычажки, с помощью которых пламя могло уменьшаться, чтобы не было нужды постоянно подбрасывать уголь. Вскоре Кристофер знал каждую техническую деталь аппаратуры, однако, не узнал для чего она используется. Укротив свое нетерпение, он задавал только простые вопросы и внимательно прислушивался к словам своего приемного отца.
В конце концов, после того как Нестор показал ему некоторые устройства для проведения опытов на столиках и полках, старик уселся в богато украшенное кресло на передней стороне сада, а Кристофер — напротив него на старой софе. Над ними раскинулся стеклянный свод, отделяющий их от серого утреннего неба. Нестор сидел спиной к зарослям кипарисов перед замком, а за ним — словно ряд огромных копий — выстроились деревья.
— Я не стану тратить усилия на то, чтобы выяснить, что ты действительно знаешь об алхимии, мой мальчик. — Нестор достал трубку и стал набивать её. — Вместо этого я в двух словах хочу объяснить тебе, что может быть важным для тебя.
«Для меня? — взволнованно подумал Кристофер. — Почему для меня?» Но он не решился перебивать речь своего приемного отца.
— В наши дни, как и семьсот лет назад, главной целью любого алхимика является Великое Творение. Об этом, мой мальчик, ты совершенно правильно догадался. — Нестор так проникновенно называл его «мой мальчик», что Кристофер удивился, почему старик негодовал по поводу своего отцовства. — Великое Творение — это не что иное, как производство философского камня. О нем говорят, что он хорош лишь для того, чтобы превращать свинец или ртуть в золото, но это неправильное утверждение, поскольку оно не раскрывает истинную суть вопроса. В действительности же речь идет о пути к совершенству, пути алхимика к совершенному человеку: совершенному в любом отношении. При этом сам камень вовсе не является камнем, а красным порошком, так называемым порошком проекции. Герменевтики назвали его камнем, так как он противостоит огню как камень. — Он откинулся на спинку кресла и поднял вверх три пальца. — Камню приписывают три свойства. Первое свойство — это, как я уже говорил, трансмутация неблагородных металлов в золото. Второе — это свойство вечного света, который не погаснет никогда. Третье и самое главное свойство — свойство универсального лекарства. Растворенный в вине, этот камень излечивает любую болезнь, останавливает процесс старения, да, он даже может подарить вечную молодость.
Не найдя, что сказать, Кристофер лишь удивленно кивнул.
— За этой дверью, — Нестор указал на крошечный проход позади лаборатории, — находится моя библиотека, в которой хранятся тысячи сочинений по алхимии, и почти каждый автор указывает свой путь для нахождения философского камня. Я испробовал множество способов, можешь мне поверить — все напрасно.
— Вы поэтому просили Фридриха привезти вам кровь дракона? — спросил Кристофер.
— Фридрих?! — складка гнева пересекла лоб Нестора. — Этот жалкий субъект? Но ты прав, мой мальчик. Говорят, что кровь дракона, раздавленного слоном, это одна из необходимых составляющих для производства камня, но есть тысячи других составляющих, и тысячи возможных способов смешать их.