На стенах висели полотнища легких тканей с золотыми знаками, такими же, как те, которые она видела в книгохранилище древнего города — письмена, ей неизвестные.
Слева к ней, кудрявясь, потянулась струйка голубого дыма, источающего аромат цветов, и она взглянула туда. Там стоял кубический камень, окантованный сине-зеленым металлом Исчезнувших. Видимо, камень был полым, так как из него поднималось растение, подобных которому ей видеть не доводилось. Крепкий стебель был высотой примерно в ее рост, листья длинные, как ее руки, но венчало стебель настоящее чудо.
Цветок с тремя гигантскими лепестками, формой схожий с тем, который она знала с рождения, — знаком ее рода, крохотный бутон которого заключен в ее амулете. Но только цвет был другой, не черный, а золотой, перламутрово переливающийся, точно цветок окунули в радугу.
И пока Кадия созерцала чудесный цветок, он наклонился в ее сторону. Никогда в жизни Кадия не испытывала подобного изумления и благоговения. Она медленно опустила меч, а потом невольно преклонила колени, однако голову продолжала держать высоко — казалось, цветок приковал к себе ее взгляд.
Послышалась звонкая трель. Каким-то образом зазвучал цветок? Кадия не знала, но тут она готова была поверить любому чуду.
Она вскинула меч, лишенный острия, в почтительном приветствии рукоятью вверх. Все три ока были открыты, но не излучали ничего.
— Великий… — Кадия решила, что перед ней воплощение Силы. Возможно, и неразумное в том смысле, в каком она привыкла понимать разум, но по-своему обладающее жизнью, как ее соплеменники. — Великий, — повторила она. — Меня призвали.
Теперь она взяла меч в одну руку, а другой достала амулет. Янтарь казался золотым, почти как цветок. Внутри него четко вырисовывался Черный Триллиум.
Вновь прозвучала музыкальная трель. Ей стало грустно, что она не способна понять. Не задан ли ей вопрос? И она заговорила в третий раз, отвечая.
— Великий, я — одна из трех принцесс Рувенды, великой страны трясин. Это мне при рождении подарила Великая Волшебница Бина. — Кадия прикоснулась к амулету. — А это (она подняла меч повыше) было даровано мне, когда Вина возложила на меня обет, после того как слуги Зла захватили Рувенду. Я пыталась вернуть его, когда мой труд был завершен, но земля, из которой он вырос, не приняла его обратно. И, Великий, он привел меня сюда, когда я выслеживала нового врага. Я Кадия, королевская дочь, но выбрала болота. И всякое Зло, тревожащее их, — моя забота. Великий, нынче я видела, как это Зло прошло передо мной сквозь дверь в стене… О нет!
Кадия стремительно обернулась. Они подошли бесшумно… или цветок так ее заворожил, что она ничего не слышала. Трое…
Ее глаза широко раскрылись.
Исчезнувшие! И не статуи, которым дивишься, о которых грезишь.
Не были они и окутаны туманной дымкой, как тот, кто явился ей в саду. Они показались ей такими же живыми, как она сама.
Они были выше ее, как она — выше оддлингов. Оддлинги! Впервые с того мгновения, как она опустилась сквозь золотое марево в храм, Кадия вспомнила про своих спутников. Быстрый взгляд налево, направо убедил ее, что она здесь одна.
Девушка оперлась на меч, но продолжала держать его за лезвие, чтобы не заслонять глаз. Хотя ее сковал благоговейный страх, она вглядывалась в Исчезнувших. Двое мужчин и женщина. Легкие одежды из такой тонкой ткани, что их тела просвечивали сквозь нее. У мужчин на груди и спине перекрещивались две перевязи, сверкавшие белыми и зелеными драгоценными камнями и скрепленные на груди пряжками, тоже украшенными камнями. Пояс, еще больше изукрашенный, удерживал на талии тунику, не достигавшую колен. На ногах серебрились тонкие сапожки.
Женщину, стоявшую чуть сзади, облекало свободное одеяние, скрепленное на плечах широкими брошками из драгоценных камней и перехваченное поясом, столь же изукрашенным, как у мужчин. На ногах у нее были высокие сандалии.
Одежда контрастировала с цветом их кожи, темной, как у лаборнокцев — жителей равнин, трудившихся под палящим солнцем. Мужчины выглядели безбородыми, но их головы, точно шапочки, покрывали густые, коротко подстриженные кудри. Волосы женщины ниспадали ей на плечи.
Однако Кадию заставили замереть их лица! Из этих трех двух она видела прежде — изваянных из камня в лигах и лигах отсюда. Одного она даже могла назвать по имени…
— Ламарил!
Он был живым воплощением статуи, которая, когда ее удалось освободить от брони затвердевшего ила, указала Кадии путь к древнему городу в тот первый раз! Ламарил, по словам Джегана, великий воин, сражавшийся с Тьмой!
Знала она и женщину, хотя не по имени. Ее статуя стояла слева на четвертой ступеньке лестницы, ведущей в сад.
Однако все трое смотрели на нее сурово, Ламарил и женщина нахмурились. Заговорил третий:
— Кто ты, дерзко вторгнувшаяся во Врата?
Его холодный вопрос заставил Кадию очнуться словно бы от сна. Она вздернула подбородок и твердо посмотрела на них, хотя одна ее рука крепче сжала меч, а другая прикоснулась к амулету.
— Я Кадия, королевская дочь. Мой отец Крейн правил в Цитадели Рувенды. На меня был возложен долг оборонять край трясин от Тьмы. Мы те, кто пришел, после того как вы удалились.
— Край трясин… — повторил он. — Твое имя и твоя страна нам неизвестны, но ты прошла сквозь Врата, словно по полному праву. И мы слышали, как ты лепетала, что последовала сюда за Злом. В этом месте Зла нет!
Теперь заговорил Ламарил:
— Ты назвала мое имя, ты, именующая себя королевской дочерью. Но я никогда прежде тебя не видел. Какие темные чары думала ты сотворить, назвав мое имя?
Его губы гневно сжались, но Кадию не устрашил его холодный взгляд.
— Я видела не тебя, а твое изображение, — она не знала, каким почетным титулом его величать, но в это мгновение ей было все равно. — Твоя статуя стоит на страже этой земли, хотя давным-давно ее затянуло илом, а очистили ее от грязи враги. Джеган из племени ниссомов назвал мне тогда твое имя как великого полководца, который противостоял Тьме в смутные времена.
Суровость внезапно исчезла с его лица, сменясь удивлением, словно он вдруг услышал, как заговорил камень.
Кадия не замедлила воспользоваться этим, как она решила, небольшим преимуществом.
— А тебя, — обратилась она прямо к женщине> — я назвать по имени не могу. Однако и твоя статуя сохранилась в городе с дивным садом, в Месте Знания. Она несет стражу на лестнице, ведущей в этот сад.
— Ялтан! — Женщина шагнула вперед. — Ялтан, — повторила она с нежностью в голосе и, подняв руку, протянула ее к Кадии. — Ты, пришедшая сюда, скажи, что такое Ялтан теперь?
— Забытый город… Нет, — поправилась девушка, — забытый многими. Но обитаемый. Его жители называют себя хасситти и стараются сохранять в целости все, что осталось. В саду там… — Кадия подняла меч, — возрос вот он. Бина, Великая Волшебница, закляла меня и моих сестер в миг нашего рождения стать спасительницами Рувенды. Она дала мне корень, который привел меня в город, и там я посадила его в вечно плодоносном саду. И вырос меч. И меч этот стал третьей частью могущественного талисмана, спасшего нашу страну. Каждая из нас нашла его часть, и Харамис, моя сестра, ставшая преемницей Бины, соединила их в необоримое целое. Сослужив свою службу, оно вновь разделилось, и каждая из нас получила то, что нашла, подчинившись своему обету. Что-то властно приказывало мне вернуть меч в сад, но когда я воткнула его там в землю, он не изменился. И я поняла, что свое предназначение он еще не свершил и свой долг я тоже исполнила не до конца.