Со стороны щели послышался шум и шуршание.
— Захвати Ключ, Кейро, — раздался голос Гильдаса. — Нужно запереть дверь за собой.
— А возвращаться как? — обессиленно спросил Кейро.
— Чего ради нам возвращаться? Давай руку.
Последним в щель пролез цепной, и Финн с Книжником нажали на дверь. С негромким щелчком она встала на место.
Раздался шорох, треск и в лампе разгорелся огонь.
— Хотите, чтобы нас увидели? — хмыкнул Кейро.
— Я же сказал — никого тут нет, — отозвался Финн.
Гильдас поднял светильник повыше. Молча они рассматривали окружавшие их со всех сторон зловещие колонны.
— Что это за чертовщина? — спросил наконец Кейро.
Финн взглянул на него, потом на скорчившегося позади цепного и почувствовал на себе ответный взгляд жалкого существа.
— Металлические деревья. — Лампа выхватила из темноты заплетенную бороду Книжника и его торжествующе сверкающие глаза. — Лес, где растут железо, сталь и медь, где листья тонки, как фольга, а с ветвей свисают золотые и серебряные плоды. — Он повернулся. — О золотых яблоках, которые охраняют чудовища, говорилось еще в старинных легендах. Кажется, они не врали.
В воздухе, холодном и неподвижном, было разлито непривычное ощущение большого пространства вокруг. Кейро первым задал вопрос, на который не осмеливался Финн:
— Мы попали во Внешний Мир?
Гильдас хмыкнул.
— Думаешь, это так просто? Ты лучше присядь, а то, того гляди, свалишься. — Он оглянулся на Финна. — Я займусь его ранами. Дождаться побудки мы можем и здесь — передохнем, подкрепимся чем-нибудь.
Финн, однако, не отводил взгляда от названого брата. Он не мог не спросить его, как ни тяжело ему это далось.
— Прежде чем мы двинемся дальше, — упрямо проговорил он, — я хочу знать, что имел в виду Йорманрих, когда говорил о гибели Маэстры.
В призрачном свете лампы Кейро бросил на него раздраженный взгляд и изможденно опустился на кучу шуршащих листьев, отбросив волосы окровавленными руками.
— Бога ради, Финн, ну откуда мне знать? Ты же видел, он был совершенно уничтожен. Да он готов был наврать, что угодно! Просто забудь об этом.
Финн не отвел взгляда. Такой ответ его не удовлетворил, он готов был спрашивать снова и снова — лишь бы избавиться от ноющего страха внутри, но Гильдас отвлек его:
— Займись лучше чем-нибудь полезным — приготовь еду.
Пока Книжник промывал раны Кейро, Финн выудил из своего мешка свертки с вяленым мясом и сушеными плодами, потом достал еще одну лампу и зажег ее от первой. Притоптав металлические листья, он расстелил поверх несколько одеял и уселся на них. Там, куда не достигал свет, в сумраке леса что-то тихо шуршало и поскрипывало, но Финн старался не обращать на это внимания. Кейро разразился страшной бранью — Книжник, закончив с мелкими порезами, задрал ему камзол и рубаху и приложил к ране на груди жвачку из каких-то отвратительно пахнувших трав.
Цепного, скрючившегося в полумраке, было едва видно. Финн развернул один из свертков, достал немного еды и протянул ему.
— На, возьми, — шепнул он.
Тоненькая ручка, покрытая струпьями и кое-как замотанная тряпьем, тут же схватила предложенное. Смотря, как человечек ест, Финн вспомнил тихий, но настойчивый голос, которым тот просил отпустить его, и прошептал:
— Кто ты?
— Эта тварь все еще здесь? — морщась от боли, раздраженно спросил Кейро.
Он опустил камзол и теперь возился с завязками, хмуро оглядывая изорванный наряд.
Финн пожал плечами.
— От него нужно избавиться. — Присев рядом, Кейро набросился на мясо, рыская глазами по скудным припасам. — Только заразу разносит.
— Вообще-то, этой твари ты обязан жизнью, — заметил Гильдас.
Кейро, вспыхнув, уставился на него.
— Ничего подобного! Йорманрих был у меня в руках. — Он бросил взгляд на цепного. Вдруг его глаза расширились от ярости. Вскочив с места, он шагнул к скорчившемуся человечку и выхватил у него какой-то темный предмет. — Это мое!
В руках у него действительно оказался его собственный мешок, из которого вывалилась зеленая рубаха и кинжал с отделанной самоцветами рукояткой.
— Ворюга поганый!
Кейро хотел было отвесить цепному пинка, но тот увернулся.
— Лучше бы спасибо сказал, что я захватила его с собой.
К всеобщему удивлению, голос оказался девичьим. Гильдас, резко повернувшись, уставился на скрюченную фигурку.
— Ну-ка покажись! — потребовал он, наставив на нее костлявый палец.
Замотанные лапки откинули драный капюшон и принялись за многочисленные повязки и серые полосы тряпья. Постепенно из бесформенной груды возникла маленькая согбенная фигурка, припавшая к земле. Из-под коротко остриженных, свалявшихся от грязи темных волос настороженно смотрели пронзительные глаза. Лохмотья, которыми девушка обернулась в несколько слоев, были собраны в многочисленные узлы, выпиравшие из-под одежды опухолями и шишками. Она начала разматывать слипшиеся бинты на руках, и Финн в омерзении отступил при виде открытых ран и гноящихся болячек на коже. Гильдас, однако, подойдя ближе, фыркнул:
— Фальшивка. Неудивительно, что ты не подпускала меня близко.
В полусумраке металлического леса вместо цепного перед ними возникла невысокая хрупкая девушка. Страшные язвы оказались искусно нарисованными. Девушка поднялась с колен и медленно, словно забыв, как это делается, распрямила спину и со стоном потянулась. Концы цепи, все еще свисавшей с ее шеи, закачались, позвякивая друг о друга.
Кейро хрипло рассмеялся.
— Ну-ну. Йорманрих, оказывается, был парень не промах.
— Он не знал. — Девушка храбро взглянула на него. — И никто не знал. Меня схватили с еще несколькими людьми, и одна старуха ночью умерла. Я сняла с нее это тряпье, нарочно вся измазалась в грязи и обрезала волосы. Язвы я нарисовала ржавчиной. Я понимала, что придется хитрить, чтобы выжить.
Она была напугана, но изо всех сил храбрилась. Финн не мог определить наверняка ее возраст — из-за безжалостно обкорнанных волос она выглядела как тщедушный ребенок, но на самом деле вряд ли была намного моложе его самого.
— Не слишком-то это тебе помогло, — сказал он.
Она пожала плечами:
— Откуда же мне было знать, что моим хозяином станет сам Йорманрих.
— И что придется пробовать его еду.
Она горько рассмеялась.
— Он хорошо питался — по крайней мере, я не умерла с голоду.
Финн перевел взгляд на Кейро. Тот некоторое время смотрел на девушку, потом отвернулся и лег, набросив на себя одеяло.