Рядом с одной из громадных ваз колыхалась занавеска; прошмыгнув за нее, Клаудия оказалась на верхней площадке полутемной винтовой лестницы. С бешено колотившимся сердцем она смотрела на черный силуэт отца — тот стремительно сбегал вниз. Стараясь не обнаружить себя, Клаудия заспешила следом, держась за покрытые капельками влаги перила. Виток следовал за витком, и позолота на стенах скоро уступила место голому кирпичу, а потом грубой каменной кладке. Ступени, выщербленные временем, были склизкими от плесени.
Внизу было холодно и темно, дыхание вырывалось изо рта облачками пара. Поежившись, Клаудия плотнее закуталась в шаль. Далеко впереди чуть слышно звенел все тот же нестихающий, пронзительный сигнал тревоги. Он указывал путь к Узилищу, путь к самому Инкарцерону!
Помещение, по которому шла Клаудия, было винным погребом. Огромные сводчатые залы были заставлены бочками и бочонками, вившуюся по стенам проводку скрывали белые наросты соли, выделявшейся из кирпичной кладки — самый строгий ревнитель Протокола не нашел бы к чему придраться.
Притаившись за бочками, Клаудия увидела, что отец стоит перед большими воротами, глубоко утопленными в стене. На позеленевших от времени бронзовых створках с огромными заклепками блестели следы слизней и улиток. Крест-накрест ворота обвивали ржавые цепи. С замиранием сердца Клаудия разглядела изображение королевского орла с распростертыми крыльями, едва видное под слоями окислов.
Смотритель быстро огляделся, и Клаудия присела, затаившись, почти не дыша. Отец протянул руку к шару в когтях орла и отстучал какой-то сигнал. Послышался щелчок, и цепи, раскачиваясь, заскользили вниз и с грохотом обрушились на землю. Створки затряслись, с них посыпались слизни, полетели клочья паутины и пыль, и ворота распахнулись.
Клаудия приподнялась, силясь разглядеть, что за ними, какой он — Внутренний Мир, но там не было ничего, кроме темноты, источавшей резкий металлический запах. Отец обернулся, и девушка поспешно спряталась. Когда выглянула снова, он уже исчез, а ворота опять были закрыты.
Клаудия бессильно привалилась к сырой стене, и с облегчением выдохнула промозглый воздух. Наконец-то! Вход в Инкарцерон найден!
Высокий, пронзительный сигнал тревоги все не умолкал, отзываясь в зубах, в каждом нерве. Финн, в страхе, что у него вот-вот начнется припадок, пополз к трещине, через которую в пещеру врывался ледяной ветер.
Зверь внезапно исчез, растворился, рассыпался на куски. Кейро едва успел перелезть через Финна и ухватить покрепче Гильдаса, как вдруг в мгновение ока они все вместе полетели вниз, увлекаемые каскадом обломков. Финн сумел все же как-то ухватиться за выступ стены, и цепочка тел повисла над бездной.
— Мне не удержать вас всех! — закричал он, чувствуя, что его словно раздирает пополам.
— Даже не думай! — задыхаясь, проорал снизу Кейро, изо всех сил цепляясь за его руку, горевшую как в огне.
Финна колотило от напряжения, он извивался всем телом, но ничего не выходило: ладонь Кейро продолжала понемногу выскальзывать. Вдруг их накрыла большая тень. Финн в отчаянии взглянул вверх, ожидая вновь увидеть голову Зверя или огромного орла.
Закрыв собой все небо, в щель опускался древний серебряный корабль с ветхими, латаными парусами и свисающими по бортам спутанными канатами. Он завис вверху, гудя от сдерживаемой мощи. В днище медленно открылась крышка люка, и оттуда, раскачиваясь на четырех длинных тросах, опустилась большая корзина. Над бортом корабля возникла устрашающая физиономия в гротескных защитных очках и с уродливым дыхательным аппаратом.
— Забирайтесь, быстро, — проскрежетала она. — Пока я не передумал.
За считанные секунды Кейро каким-то чудом оказался в болтавшейся из стороны в сторону корзине, увлекая за собой Гильдаса. Аттия, задержавшись лишь на мгновение, прыгнула следом, а за ней свалился и Финн. Он даже не успел испугаться при падении — и теперь испытывал лишь облегчение от того, что все уже позади. Но тут блаженная тишина взорвалась воплем Кейро.
— Слезь с меня, Финн! — кричал тот прямо ему в ухо.
Финн завозился, поднимаясь. Аттия озабоченно склонилась над ним.
— Ты в порядке?
— Да… — соврал он.
Отстранив ее, он заглянул за край корзины, раскачивавшейся на ледяном ветру. Корабль уже поднялся из Пещеры и летел высоко над равниной. Город казался с такой высоты совсем игрушечным. Его окружали участки выжженной, спекшейся земли с вырывавшимися столбами дыма и пара, — словно вся равнина была шкурой кипевшего яростью, грозно рычавшего Зверя.
Глядя на рваные клочья медно-желтых облаков, проплывавшие мимо, на радугу, Финн услышал вдруг относимый ветром голос Гильдаса.
— Посмотри вверх, мой мальчик! — обезумев от радости, кричал старик, крепко сжимая его руку. — Видишь?! Остались еще в этом мире Книжники, обладающие могуществом!
Финн завертел головой. Двигаясь по спирали, корабль поднимался ввысь, и там, на облаке, юноша увидел иглу невероятно высокой башни с ослепительно блестевшим шпилем. Воздух, выдыхаемый Финном, мгновенно оседал на борту корзины корочкой льда, и она тут же растрескалась, каждой льдинкой, каждым кристалликом поворачиваясь в сторону башни, притянутая словно магнитом. Хватая ртом разреженный воздух, Финн вцепился в руку Гильдаса. Он дрожал от холода и страха, не смея взглянуть вниз и не отрывая глаз от приближающейся башни. Уже была видна крошечная посадочная площадка наверху, под шаром, медленно вращавшимся на вершине шпиля, когда, в назначенный час, морозное небо Инкарцерона на мили вокруг залила чернота ночи.
Джаред проснулся от громкого стука. Не понимая, что происходит, он сел на кровати, весь в холодном поту.
— Джаред! Быстрее, это я! — прошептал кто-то.
Спотыкаясь, он бросился к двери, сорвал сканер и зашарил рукой, отыскивая крючок. Едва он поднял его, дверь распахнулась, чуть не ударив Книжника по лицу, и в комнату ворвалась Клаудия, задыхающаяся, перемазанная грязью, в такой же грязной шали поверх шелкового платья.
— Что случилось? — задохнулся Джаред. — Клаудия, он все знает, да? Знает о Ключе?
— Нет, нет.
Не в силах произнести больше ни слова, она повалилась на кровать и согнулась пополам, держась за бок.
— Что??
Клаудия подняла руку; наконец, отдышавшись, она торжествующе взглянула на него. Джаред с недоверием посмотрел на девушку, отступив назад.
— Что ты опять натворила?
Она горько улыбнулась:
— То, к чему стремилась годами. Я нашла дорогу к его тайне. Нашла вход в Инкарцерон.
«Где же вожди?» — Сапфик вопросил.
«В своих крепостях», — ответствовал лебедь.
«А где поэты?»