Послышались смешки. Кто-то из Дружины сказал:
— Он до сих пор никого не убил.
— Сейчас самое время, — пробурчал Амоз.
Йорманрих кивнул, звякнув вплетенными в волосы железками.
— Что ж, пожалуй, — сказал он, не сводя глаз с Финна. Финн так же в упор смотрел на него. Он знал, что эта обрюзгшая маска с заплывшими, сонными глазками скрывает острый и жестокий ум, и даже не моргнул, услышав ленивое: — Ты мог бы убить сейчас эту женщину.
— Мог бы, Вождь. Но от нее живой выгоды будет больше. Я слышал, как Обыватели называли ее Маэстрой.
Йорманрих приподнял бровь, тоже красную от кета.
— Выкуп?
— Они заплатят, я уверен. На повозках было полно всякого добра.
Финн замолчал, и без подсказки Кейро зная, что не стоит говорить слишком много. На секунду его охватил страх, который он подавил усилием воли. Выкуп — это значит, что и Вождь, об алчности которого ходили легенды, получит свою долю. Это не может не повлиять на него.
Комнату окутывал полумрак — свечи уже догорали. Йорманрих налил вина в кубок и плеснул немного на пол для цепного, который тут же вылакал лужицу. Лишь когда тот уселся на свое место, не показывая признаков отравления, Вождь отпил сам, затем протянул руку, выставив на всеобщее обозрение свои семь перстней.
— Видишь эти кольца, парень? В каждом из них — чья-то жизнь. Жизнь, похищенная мною у одного из моих врагов. Все они умерли медленной и мучительной смертью и заперты теперь здесь, в полосках металла у меня на пальцах. Все силы, высосанные из них, хранятся здесь и ждут своего часа. Человек, Финн, может, обманывая смерть, прожить девять жизней, одну за другой. Так было с моим отцом, так будет со мной. Но колец у меня пока только семь.
Дружина обменялась напряженными взглядами. Женщины позади зашептались, кое-кто из толпы привстал на цыпочки, чтобы разглядеть перстни. Серебряные черепа мерцали и переливались в пропитанном наркотиком воздухе; один словно подмигнул Финну, кося пустой глазницей. Юноша прикусил губу и почувствовал в пересохшем рту вкус кета. Он был соленым, как кровь, в глазах от него переливались радужные пятна. У Финна взмокла спина — в комнате стояла нестерпимая жара. Со стропил посверкивали глазки крыс, летучая мышь выпорхнула из темноты и тут же снова спряталась. В углу, никем не замеченные, копошились в куче зерна трое ребятишек.
Йорманрих тяжело поднялся на ноги. Его исполинская фигура на целую голову возвышалась над толпой. Он взглянул на Финна сверху вниз.
— Тот, кто верен своему Вождю, не задумываясь, отдал бы ему жизнь этой женщины.
Иного выхода теперь не было. Финн посмотрел на Маэстру — та, бледная и как-то сразу осунувшаяся, смотрела на него.
— Жизнь женщины, Вождь? — нарушил тишину спокойный голос Кейро. — Слабого, беспомощного создания, подверженного прихотям и капризам?
Беспомощной она вовсе не выглядела, скорее разъяренной. Проклятье, почему она со слезами не умоляет о пощаде?! Как бы услышав его мысли, Маэстра склонила голову, и все же достоинство так и сквозило в каждом дюйме ее тела.
— Не слишком завидный трофей, — небрежно махнул рукой Кейро, — но, если ты так желаешь, она твоя.
Финн пришел в ужас — открыто дразнить Йорманриха было просто безумием, никто не отваживался на такое, никто не смел поднимать его на смех. Не так уж он одурманен кетом, чтобы не заметить выпад против себя: «Если ты так боишься смерти», «Если тебе так отчаянно нужна ее жизнь». Некоторые поняли намек — Амоз и Зома обменялись едва заметными ухмылками.
Йорманрих грозно сверкнул глазами, глядя на Маэстру, но встретил не менее яростный взгляд. Сплюнув красным, Вождь потянулся за оружием.
— Я не так привередлив, как всякие расфуфыренные сопляки, — прорычал он.
Финн шагнул вперед. Им двигало лишь одно побуждение — оттащить женщину, но Кейро железной хваткой сжал его руку. Йорманрих выхватил клинок и приставил острие к шее Маэстры, пониже подбородка, поднимая голову женщины. Нежная кожа в месте соприкосновения побелела. Все кончено, подумал Финн. Какими бы сведениями она ни обладала, ему уже никогда не получить их.
Позади хлопнула дверь, и язвительный голос произнес:
— Ее жизнь не имеет ни малейшей ценности. Отдай ее мальчишке, Вождь. Тот, кто пытается обмануть смерть, либо глуп, либо тешит себя несбыточными надеждами. И в том и в другом случае его не минет заслуженная им участь.
Толпа поспешно расступилась, пропуская низенького человека, одетого во все темно-зеленое — цвет Книжников. Несмотря на свои годы, он держался очень прямо, и даже члены Дружины беспрекословно уступали ему дорогу. Подойдя к Финну, он встал рядом. Йорманрих тяжело взглянул на него.
— Что тебе за дело до этого, Гильдас?
— Делай, как я говорю! — старик говорил с Вождем словно с неразумным ребенком. — Ты скоро получишь свои две жизни. Но ее, — он ткнул пальцем в сторону женщины, — среди них не будет.
Любого другого после таких слов ожидала бы смерть — его выволокли бы вон и спустили, подвесив за ноги, в шахту, на съедение крысам.
Йорманрих, чуть помедлив, опустил клинок:
— Ты обещаешь мне это?
— Обещаю.
— Мудрые не нарушают своих слов.
— Так и будет, — подтвердил старик.
Йорманрих задержал на нем взгляд и убрал оружие в ножны.
— Забирай.
Маэстра прерывисто втянула в себя воздух, однако не двинулась с места. Гильдас с раздражением дернул ее к себе.
— Уведите ее, — понизив голос до шепота, бросил он.
Кейро оказался быстрее замешкавшегося Финна. Проворно расталкивая толпу, он потащил женщину к выходу.
— У тебя было видение? — Старик, словно когтями, вцепился в руку Финна.
— Ничего примечательного.
— Об этом судить мне, юноша. — Гильдас бросил взгляд вслед Кейро и вновь обернулся к Финну. Его светившиеся умом маленькие черные глаза беспокойно бегали. — Расскажешь мне все до мельчайших подробностей.
Покосившись на запястье Финна с татуировкой в виде птицы, Гильдас разжал пальцы. Не медля ни секунды, тот бросился сквозь толпу к дверям в Логово.
Маэстра ожидала его появления, не обращая внимания на Кейро. Завидев Финна, она повернулась и гордо прошествовала в крошечную каморку в углу, служившую ее темницей. Финн кивком отослал стражу.
— Ну и что же это за пристанище Отребья? — прошипела она, обернувшись.
— Послушай, ты осталась жива…
— Только не благодаря тебе. — Маэстра гневно выпрямилась, со злобой глядя на него сверху вниз. — Если тебе что-то нужно от меня, ты этого не получишь. Всем вам место в аду, грязные убийцы.
Кейро прислонился к дверному косяку.
— Некоторые совершенно лишены чувства благодарности, — ухмыляясь, произнес он.