Маленький брат, его самый любимый отросток, начал увеличиваться, а близнецы под ним умоляли не задумываться о возможном ущербе.
Этому не бывать, приятель. По крайней мере, не сейчас. Она сопротивлялась ему гораздо сильнее, чем он ожидал. Не то чтобы он очень упорно старался. Упорно. Ха. Но возможно это даже хорошо. Как напоминал ему Страйдер, Ловцы сейчас в Будапеште и они жаждут крови. Теперь, когда они могли убить Повелителей и соединить демонов с другими людьми, на их выбор, теперь, когда Повелители были близки к победе, Ловцы были более решительные и злые, чем когда либо. Если Гидеон соблазнит Скарлет, то он забудет о её охране.
Он может перевезти её в другой город и взять её там, предположил он. Это было бы безопаснее. Но, нет. Он не может вот так бросить своих друзей. Они нуждались в нём больше, чем когда-либо. Мэддокс был поглощен заботой о своей беременной жене; подружка Люциена планировала их свадьбу; жена Сабина навещала свою сестру на небесах, поэтому главной эмоцией их командира сейчас была вспыльчивость; жена Рейеса уже достаточно имела дело с дерьмом. Как Всевидящее око, она могла заглянуть в рай и ад, и вещи, которые она видела там часто были гораздо хуже всего того, что Скарлет могла сотворить в своей стране сна.
Не говоря о том, что Аэрон, до недавних пор хранитель демона Гнева, всё ещё приходил в себя после своей встречи со смертью. Первый раз за долгие столетия, его разум принадлежал только ему, демон больше не был частью его. Как и ожидалось, он еще не приспособился к изменениям.
Гидеон не был завистлив, в отличие от некоторых воинов. На самом деле ему нравилась его темная половина. Вместе, они были мощной силой. Вместе, они были сильнее, умнее, и никто, кроме Скарлет не мог солгать ему. Ладно, ладно. Несколько человек могли, но только когда он позволял своим эмоциям взять верх над ним. Что случалось не часто.
Но говоря о неспособности отделить правду от лжи… Я лгала тебе все время. Мы никогда не были женаты, говорила Скарлет.
Будь проклята она и её обольстительные уловки. Были они женаты или не были? У же него были эти видения о ней, как будто он прежде уже уложил её в кровать. Как будто он наслаждался каждым её дюймом и уже делал все те вещи, которые он хотел сделать сейчас. Но эта его уверенность могла оказаться просто фантазией, а не реальностью.
Вздохнув, Гидеон подошел к кровати, на которой спала Скарлет. Он снял простыню и прижал все еще теплый (хранящий тепло ее тела) хлопок к своей щеке, аромат полуночных орхидей, ворвался в его нос. Испытывал ли он это тепло кожа-к-коже? Знает ли он этот аромат?
Хмурясь, он отбросил простыню, поскольку его член стал еще чуть больше. Выберись отсюда прежде, чем забудешь свои благородные намерения и штурмом возьмешь ванную.
Его демону понравилась мысль о штурме. Не входи в ванну. Не входи в ванну, немедленно! (Прямо сейчас, не входи в ванну!)
Серьезно. Заткнись. Даже при том, что Гидеон сказал Скарлет в своей обходной лживой манере, что он не достанет ей что-нибудь поесть, в то время как на самом деле, он ушел, заперев номер, спустился на лифте вниз, заказал ту еду, которую хотел сам, затем вручил портье записку.
Все это время Ложь гневно рыскал в поисках жертвы прямо через его голову, ненавидя быть вдалеке от Скарлет. Полный бред (Абсолютно нереально).
Портье улыбнулась и начала печатать. "Дайте нам час, господин Повелитель." Он почти поправил её и сказал Пэттинсон. Всё чтобы связать себя со Скарлет. Вместо этого он кивнул и вернулся в комнату. Скарлет была голодна. Поэтому он покормит её. Жена она или нет. Потому что в конце концов, у него все еще были вопросы для нее, и у нее все еще были ответы.
Как он поступит после этого, как пещерный человек(дикарь) или соблазнитель, будет зависеть от нее.
Чувствовала ли она себя когда-либо такой фантастически чистой? Скарлет удивило то, что она смогла расчесать свои волосы.
Боги, это было чудесно. Грязь больше не покрывала ее. Теперь она пахла как яблоки-с-ванилью, аромат которых насыщал воздух, вместе с обычным цветочным ароматом, который покрывал ее кожу. Благодарить ли за это ее отца? Она всегда размышляла над этим.
Боль ушла из ее воспаленных мышц, хорошее настроение вернулось. Ну, отчасти. Почему она все еще здесь? Почему не убегает, раз пообещала Гидеону сделать это?
Кошмар не ответил, шум воды погрузил демона в сладкий сон.
Не важно. Она уже знает ответ. Гидеон все еще интересовал ее.
Сколько раз тебе повторять? Ты не можешь себе позволить снова раскрыть свои чувства перед ним.
Легче сказать, чем сделать. На самом деле будет сложно это предотвратить. Гидеон замечал абсолютно все. Он положил зубную щетку, пасту и расческу на раковину. О, да. И дурацкий синий ободок для волос. Чистая одежда лежала на крышке унитаза, хотя и не совсем такая, как она выбрала бы для себя. Он выбрал струящееся синее платье, а не штаны и футболку. Туфли на высоком каблуке, а не сапоги. И не дал ей лифчик. Только синие трусики.
Очевидно, он находил особое очарование в синем цвете. Почему?
Она ненавидела то, что ничего не знала об этом, как ей следовало бы. Появилось ли это недавно?
Затем она сказала себе, что это вряд ли имеет значение. Его мысли и рассуждения не должны ее беспокоить.
"Мне так весело тебя ждать," позвал он ее через дверь.
От звука его грохочущего голоса мурашки побежали по ее всему телу. Она представила его себе шагающего взад и вперед перед дверью, и ей захотелось улыбнуться. Терпением он никогда не отличался. И ей всегда нравилось это, главным образом потому что он так стремился быть с нею.
У него была привычка мчаться к ней в камеру после завершения очередного задания(выполнения миссии), чтобы поцеловать ее лицо, руками блуждая по телу, с отчаянием заново узнавая ее изгибы.
"Я так скучал по тебе," говорил он каждый проклятый раз.
"Не покидай меня снова". Всегда отвечала она.
"Я остался бы в этой клетке с тобой, если бы мог." Едва заметная, печальная улыбка, отразилась на его лице в самый последний раз, когда у них происходил этот словесный обмен. "Возможно, однажды я сделаю это."
"Не надо". Ей не это было нужно от него, неважно как сильно она желала быть с ним. "Просто… заставь меня забыть, что ты когда-либо уходил."
И он сделал это. О да, он заставил забыть…
Если бы он только смог снять ошейник, который постоянно был закреплен вокруг её шеи, он всегда говорил, что сделал бы это и сбежал с ней. Но он не обладал такой способностью. Лишь немногие из избранных Зевса могли сделать это. Таким образом, золотой ошейник оставался на месте, казалось приклеившись к коже, сохраняя ослабленность Скарлет и заглушая возможности её демона.
Кроме того, только избранная группа бессмертных была способна мгновенно перемещаться из одного места в другое с помощью одной лишь мысли — внутри и вне Тартара, и Гидеон не был одним из них. Ему пришлось бы тащить её через весь Тартар, мимо охранников и к воротам. Для него одного, самого по себе, это было бы затруднительно. Для них двоих это было невозможно, даже без её ошейника. Но всё же он хотел попробовать.