Как демон остался разумным и Гидеон в живых, он также не знал.

Несколько минут спустя, когда Нееман захлебывалась в рыданиях на кровати, с дрожащим телом, демон вернулся к нему и обосновался в его голове, мурлычущий с большим удовольствием.

Как ты это сделал? спросил он, потрясённый.

Я знаю.

Значит демон не имел понятия. Почему ты вернулся?

Не привязанный к тебе.

Святой ад. Ты можешь сделать это снова?

Я знаю.

Давай выясним. "Ты возможно хочешь покоробиться," сказал он богини, усмехнувшись. "Ты собираешься хорошо провести время."

ГЛАВА 24

Сухая, хрупкая листва тянулась от множества деревьев, хлопала Страйдера по щекам, царапая кожу и омрачая его и так паршивое настроение. У него была Хади, иначе Хайди, иначе Экз, пойманная им и шагавшая впереди, она получала основной удар шлепающих веток, продолжая ворчать, жаловаться и называть его всеми возможными именами. "Ублюдок" было самым добрым из них.

Там в отеле, он лежал на ней, клялся причинить ей боль худшую, чем ей когда-либо причиняли, но в конце концов, не порезал ее на мелкие кусочки, даже не поцарапал, и сейчас он был злой, как черт из-за этого.

Он поднял нож, чтобы сделать это. По крайней мере, отрезать ей хотя бы палец. Она заслужила это за то, что убила Бадена. Но она пристально глядела на него с такой храбростью, таким вызовом, казалось, она желала, чтобы он поскорее прикончил ее. Поэтому, он остановил свою руку. Ни за что он не дал бы ей то, чего она хотела.

Она, как будто, уловила ход его мыслей — и черт, возможно так и было. Она бессмертна, но он не знал, как она стала такой или чем была — она крикнула через плечо, "Ты должен был убить меня, ты глупый идиот!" Ее серые глаза светились. Ее кожа покраснела и была влажной от пота — который напоминал крошечные бусинки льда — и ее розовые волосы были испачканы на висках.

Даже измученная, она была прекрасна. Благодарение богам, "красивая сука", не была его типом. "И закончить твои страдания? Ха! Пошевеливайся."

"Ты — единственный, кто будет страдать. Если ты думаешь, что я буду держать свою ярость при себе, значит, ты глупее, чем выглядишь. И ты выглядишь бесконечно глупым! Я планирую рассказать тебе о каждой чертовой вещи, которая беспокоит меня. Начнем с насекомых. Они съедают меня живьем!"

В течение получаса она жаловалась на проклятых букашек. Его ушам хватило пяти минут, чтобы начать кровоточить от ее пронзительного голоса.

"Перерыв", сказала она. "Мы шли в течение многих часов, и я нуждаюсь в отдыхе."

"Идем дальше. Мы уже близко к тому месту, куда я хочу добраться. Никакого отдыха пока."

"Перерыв. Или ты боишься отдохнуть в течение нескольких минут?"

Боится? Для него это было вызовом, который его демон принял.

Хмурясь, Страйдер резко остановился. Экз не поняла это и продолжала движение пока веревка вокруг ее лодыжки — веревка, которая была привязана к его запястью — не натянулась и не дернула ее. Она упала вперед, быстро перевернулась и свирепо посмотрела на него.

Он усмехнулся, затем бросил свой рюкзак около ствола дерева и уселся рядом. "Хорошо. Перерыв."

Экз осталась на земле, она села и подтянула колени к груди. "Ублюдок", пробормотала она.

"Коснись лодыжки, и я отрежу твои руки." Пустое хвастовство — возможно — но она не знала этого. "И вот еще одна оплеуха правды, для маленькой девочки. С этого времени, каждый раз, когда ты бросаешь мне вызов, я буду рассматривать это, как приглашение заняться с тобой сексом." Ничто не внушило бы ей большего отвращения, был он уверен.

Она побледнела. "Предупреждение получено."

Хорошо. На данный момент. Пока она отдыхала "в течение нескольких минут," он мог бы также извлечь пользу из этого. "Голодна?"

"Да."

Он расстегнул молнию на своем рюкзаке и достал коробку красных леденцов.

Экз узнала их, и ее глаза расширились. "Это — вся еда, что ты взял с собой? Ты идиот! Глупый — слишком щедрое слово для тебя. Леденец не подкрепит нас."

"Говори за себя." Он бросил их в рот, начал жевать и закрыл глаза, восхищаясь вкусом. Возможно даже застонал от удовольствия.

Когда он взглянул на нее, она хмурилась и протягивала руку.

"Ты уверенна, что хочешь немного? Они только для идиотов, слишком глупых, чтобы взять с собой надлежащие пайки."

"Просто дай их мне."

Он свалил несколько драгоценных леденцов в ее очень прохладную ладонь прежде, чем мог передумать, затем натряс в рот столько, сколько мог вместить. Снова его глаза закрылись в экстазе. Корица. Не было лучшего вкуса. Даже женщины не могли сравниться с ним. Если они не были похожи на вкус корицы, но он никогда не встречал ни одной, кто бы был. По крайней мере, естественно.

"Тем не менее, куда мы идем?" проворчала Экз.

Он глотнул. "Подальше от твоей чертовой работы." Он сказал это уверено, не оставляя места для возражений.

Правда была в том, что он вел ее в Будапешт. Только, он выбрал длинный путь. Через лес, пустыню и много чего еще, что подкинуло ему воображение. Все, что сломало бы ее, ослабило бы и вынудило бы положиться на него. Не говоря уже о том, что надо было сбить ее дружка с их следа.

Прямо сейчас они были на недавно всплывшем острове Неназываемых, пробираясь в храм, но избегая цивилизации.

В конце концов он собирался посетить Неназываемых, когда Экз и ее друзья прервали его, и он не видел причины изменять планы из-за нее. Кроме того, идя этим путем у него появлялось дополнительное преимущество — показать Экз, кто был истинным монстром.

Они напугают ее, и она поймет, что Страйдер не столь плох, как она думала и будет ему благодарна за то, что он охраняет ее. Скоро она станет доверять ему, видя, как он защищает ее. Она откроется и расскажет все, что он хочет знать о ней и ее приятелях Ловцах. Так как у него, очевидно, не было желания убивать ее — сейчас, по крайней мере, и это все еще кидало его прямо в пучину позора — он может также использовать ее. И затем предать. Как она предала Бадена.

Когда Страйдер закончит с нею, когда она доверится ему полностью, он может отослать ее назад к ее людям. После того, как они узнали бы, насколько нелояльной она была к ним. Тогда они убьют ее.

Завоевывая ее доверие, тем не менее, он не мог быть слишком добрым с ней. По крайней мере, не вначале. Она стала бы подозрительной. Кроме того, он не был хорошим актером. Он ненавидел эту женщину, и мысль о том, чтобы быть добрым с ней, раздражала каждый его нерв.

"Я получу воду?" спросила она тем скулящим, жалующимся голосом.