Его пальцы коснулись края койки. Он ощупал матрас, одеяло, но больше там не было ничего. Бартон снова и снова судорожно водил руками по постели, словно надеялся на чудо. На мгновение он замер. Может быть, Фригейт поднялся потихоньку наверх помочиться? Может быть, он уже встал и вышел поболтать с вахтенным перед своим дежурством? А возможно, он… Бартон пришел в ярость. Вдруг Фригейт прокрался в его каюту и сейчас там с Алисой?
Он подавил гнев. Нет, Алиса не станет вести нечестную игру и никогда не опустится до тайной измены. Если она полюбит другого, то он будет первым, кто узнает об этом. Да и сам Фригейт, как бы он ни относился к Бартону, не способен на такую подлость.
Он нагнулся и ощупал покрывало на нижней койке. Его пальцы скользнули по плечу Логу, потом по ее округлой груди. Бартон повернулся и вышел из каюты.
Сердце у него билось так, что его стук, казалось, был слышен по всему судну. Он направился к каюте Моната. Приникнув ухом к двери, он прислушался. Тишина. Бартон выпрямился, открыл дверь и заглянул на верхнюю койку. Моната там не было. Может быть, он спит на нижней? Но Бартон не слышал даже дыхания. Его руки нащупали покрывало, под которым никто не лежал.
Ругаясь на чем свет, он поплелся на палубу.
Казз с поднятым кулаком шагнул навстречу.
— В чем дело, Бартон-нак?
— Они удрали.
— Но… как же так?
— Не знаю. Если только Монат что-то заподозрил? Временами он бывает невероятно чутким… следит за выражением лица, тоном, жестами… Возможно, он услышал, как ты будил Бест, пошел за вами и подслушал под дверью хижины.
— Но мы с Бест не шумели. Мы молчали, словно ласка, выслеживающая кролика.
— Да, я верю тебе. А сейчас осмотри палубу. Проверь, не исчез ли ялик.
Он встретил Казза на полпути.
— На борту все на месте.
Бартон поднял на ноги Алису и Логу и рассказал им все. Женщины в изумлении внимали ему; когда он кончил, на него обрушился град вопросов. Бартон, однако, решил отложить ответы до более подходящего времени — сейчас им надо было торопиться к грейлстоуну. Наступало время завтрака.
Взгляд Алисы был холоднее льда, глаза — прищурены, губы — поджаты. Бартон понял, что она в ярости.
— Прости мою скрытность, — шепнул он по дороге, — но ты должна понять — иного выхода не было. Предположим, я все рассказал бы, а потом ты попала Им в руки. Они исследовали бы твой мозг и обнаружили бы, что моя память хранит запретные сведения.
— Но Они же этого не сделали? Да и зачем я им нужна?
— Откуда ты знаешь? Впрочем, если бы Они действительно сделали это, ты ничего не могла бы вспомнить.
Это заявление так потрясло Алису, что вопросы на время прекратились.
Погода в тот день выдалась странная. Обычно солнце быстро разгоняло туман, небо очищалось, светлело. Иногда набегали тучки, минут пятнадцать моросил дождь, затем наступал обычный жаркий день. Этим же утром черные массы облаков полностью затянули небосвод. Сквозь темную пелену сверкали молнии, удары грома будили в горах глухое ворчание, будто невидимый великан прочищал спросонок горло. В тусклом, коричневато-желтом свете лица людей казались измученными, как после тяжелой болезни.
Казз и Бест быстро ели, поминутно оглядываясь вокруг, словно ожидая непрошенного гостя. Неандерталец пробормотал на своем хриплом наречии: «Идет-Медведь-Который-Приносит-Несчастье».
Бест едва не расплакалась.
— Нам нужно найти пустую хижину и спрятаться! Когда Он придет, нехорошо сидеть у воды.
Остальные тоже были не прочь где-нибудь укрыться — надвигалась гроза. Бартон встал.
— Друзья, прошу минуту подождать, — обратился он к собравшимся около грейлстоуна. — Проверьте, не пропала ли у кого-нибудь лодка.
— А в чем дело? — спросил рослый светловолосый парень.
— Двое из моей команды сбежали этой ночью; может быть, им пришло в голову украсть лодку.
Не обращая внимания на непогоду, люди бросились вдоль берега. Вскоре к Бартону подошел человек и заявил, что у него исчез челнок.
— Ну, значит, теперь они далеко, — решил Казз. — Вот только куда они отправились — вверх или вниз по Реке?
— В любом случае мы сможем их найти — в этих краях отличная сигнальная система, — ответил Бартон. — Правда, если они высадятся где-нибудь и незаметно уйдут в горы…
— Как же быть, Дик? — прервала его Алиса. — Нам нельзя тут задерживаться, мы не успеем попасть на «Рекс»!
Бартон пожал плечами. Все и так было ясно.
— Мы будем выслеживать их? — с надеждой спросил Казз. Его беспокойство прошло, глаза горели охотничьим азартом.
— Не знаю, — Бартон в задумчивости потер висок. — Они тоже могут захватить нас врасплох… могут убить или просто наврать с три короба… Пройдет немало времени, пока мы доберемся до Башни. Все может случиться…
Алиса медленно продекламировала, ее глаза загадочно мерцали:
Не ведая, правдив его совет
И в той ли Черный Замок стороне,
Я повернул безвольно, как во сне:
Ведь гордости в душе давно уж нет,
И для меня померк надежды свет,
И лишь любой конец желанен мне.
Так много лет я в поисках бродил,
Так много стран успел я обойти,
Что коль успех сумею обрести,
Им насладиться мне не хватит сил,
И я себя почти не осудил
За то, что радуюсь концу пути.
Но вдруг поднялся гул былых времен,
И встали все, как рамой огневой
Вкруг новой жертвы замыкая дол.
Я всех узнал, я всех их перечел,
Но безоглядно в миг тот роковой
Я поднял рог и вызов бросил свой:
«Роланд до Замка Черного дошел!» [4]
Бартон усмехнулся.
— Броунингу стоило бы задуматься, насколько реальность далека от изысканного мира его поэзии. Но я готов последовать его совету. Итак, мы двинемся к Черному Замку.
— Не знаю, о чем вы толкуете, — вмешался Казз, — главное — как нам попасть в большую лодку.
— Если у короля Джона найдется для нас место, я предложу ему в благодарность наш золотой запас — свободные цилиндры. Такой дар тронет самое бескорыстное сердце.
— А если у него для нас места нет?
Бартон промолчал. Уже не раз где-то в глубине сознания у него мелькала смутная мысль, что он проглядел некое важное звено, объединяющее агентов. Сейчас, когда Алиса читала стихи, он вдруг осознал, что может представить всю цепочку их связи.