Другой милгианин, в отличие от Дирика, жёлтого цвета, передвигался среди раненых. Чуть меньше капитана, но всё же великан в сравнении с землянами.
– Кто из вас врач? – Голос был таким же медленным, но чуть заметно повышающимся в конце фразы. Женщина? Джорди не мог сказать с уверенностью. Кстати, почему он решил, что капитан Дирик – мужчина?
– Я врач, – шагнула вперёд Беверли Крашер.
– Хорошо, а то я единственный врач на корабле. Я рада любой помощи. – Жёлтая милгианка стала опускаться на колени рядом с одним из пациентов, но вместо того, чтобы согнуть колени, она стала как бы плавиться. Под длинными одеждами Джорди не мог ничего видеть, но выглядело это, будто нижняя часть её тела быстро растаяла, а затем, когда она опустилась достаточно, затвердела.
Крашер и Ла Форж переглянулмсь. Даже Дейта склонил голову набок, будто увидел что-то интересное. Справившись с удивлением, Беверли опустилась на колени рядом с милгианским доктором.
Обходя комнату, Джорди обнаружил, что тепловое излучение у всех милгиан разное. То, что по его предположению было пострадавшими участками тел, излучало ярким красно-оранжевым светом. Чем прохладнее излучение, тем здоровее милгианин. Интересно, какова их нормальная температура? Она должна быть ниже, чем у землян.
Крашер провела сканером над первым пациентом. Милгианский врач вновь поднялась на свои внезапно выросшие ноги и двинулась дальше. Джорди приблизился к доктору Крашер.
– Что с… ней?
– Обожжено до семидесяти процентов поверхности тела, но у них тип строения клеток, с которым я никогда не сталкивалась. Они словно не находятся в твёрдом состоянии.
– Как эта врач, когда опускалась на колени. Похоже было, она частично расплавилась.
– Самое подходящее сравнение, – кивнула Крашер. Температура различна в разных частях тела, как будто части тела независимы друг от друга.
– Независимы? – переспросил Дейта. – Автономны?
– Думаю, да. – Она поднялась и шагнула в сторону, знаком подзывая их к себе. – Будь этта пациентка представительницей любой из знакомых мне гуманоидных рас, она была бы уже мёртва. Некоторые её органы практически сожжены, но они словно блокированы, и оставшаяся часть организма не повреждена. Насколько я могу судить, она в состоянии шока.
– Вы можете помочь милгианам? – спросил Дейта.
– Думаю, да, но их внутреннее строение мне совершенно незнакомо. Трудно будет определить, что делать.
– Но Вы можете помочь им?
– Я транспортируюсь на «Энтерпрайз» с наиболее тяжело ранеными, – кивнула она. – И подготовлю медперсонал к приёму весьма необычных пациентов.
– Хорошо, доктор. Если у Вас тут всё под контролем, то полагаю, мы с Джорди будем более полезны в инженерной секции.
– Не знаю, как насчёт контроля, но мы сделаем всё возможное.
– Я оставляю Вас позаботится о раненых. Пойдём, Джорди. Попросим капитана Дирика проводить нас в инженерный отсек.
Джорди захотелось отсалютовать, но он удержался, зная, что Дейта не поймёт шутки, хотя и не потому, что не захочет. Мало кто прикладывал столько же усилий, стараясь выработать у себя чувство юмора.
– Капитан Дирик, с Вашего позволения, мы хотели бы осмотреть ваши двигатели. Возможно, мы сумеем вам помочь.
– Мой главный инженер Велек весьма компетентен, но долг капитана – заботиться о корабле, и если есть возможность спасти его, тогда разумеется, вы можете осмотреть двигатели. – В голосе его слышалась усталость или, возможно, печаль.
Джорди обвёл взглядом комнату с более чем двадцатью пострадавшими; некоторые были очень маленькими, возможно, дети. У стены лежали три крупных укрытых тела, никакого излучения от них не было. Когда Джорди видел смерть, он узнавал её. Ему не надо было проверять пульс если тело не излучало тепла.. Теперь он понял, почему голос Дирика так печален.
Инженерный отсек оказался просторным, со множеством серебристо-серых труб и каких-то элегантных конструкций. Впечатление было такое, словно находишься посреди огромного архитектурного макета. Везде лёкгие, летящие линии, арки, сплетения металлических труб, тонких, как кружево. Джорди видел всё это сквозь разноцветную призму структур. Но он ощущал их красоту. Это был один из тех случаев, когда он жалел, что не может просто видеть.
Как доктор Крашер в жизни никогда не встречала строения организма, подобного милгианскому, Ла Форж в жизни никогда не видел металла, подобного этому. Он даже не был уверен, что это металл. Но это не могло быть ничем другим.
Джорди осмартивал огромный отсек в поисках двигателей, но не мог уловить никакого излучения. Отсек был холоден, пуст. Пусть не тепловое излучение, но какой-то поток частиц должен же быть. Двигатели должны на чём-то работать. Джорди медленно повернулся. Визор показывал разноцветные сполохи, структуру, точки напряжения в конструкциях. Он видел, как металл извивается вокруг себя, образуя прочные соединения, не имеющие ни малейших дефектов. Но ведь в соединения всегда есть дефекты, даже в самых совершенных, его визор уловливает их безошибочно. Джорди жил в мире, где мог видеть все дефекты, а в этом металле их не было.
Джорди провёл ладонью по изгибу балки. Поверхность была прохладной и шелковистой. И почти пушистой, чего он не видел через свой визор, но ощущал наощупь. Это не был металл. Что это было, Джорди не имел ни малейшего понятия.
Из-за особенно толстого сплетения "металла" показался невысокий милгианин. В восприятии Джорди он был переплетением тепловых излучений и странных подвижных аур. У всех рас были подвижные излучения, но у милгиан они постоянно мерцали, переливались – непрекращающийся световой поток, от которого у Ла Форжа едва не кружилась голова.
Отвернувшись от милгианина, он снова стал разглядывать металлические конструкции. Ни движения, ни тепла – ничего, что было бы ему понятно. Возможно, милгиане вообще лгали, и это место было залом отдыха. Может, так оно и есть. Может, это вовсе не инженерный отсек, и милгиане не знают, что его визор разгадал их обман.
Он покачал головой. Нет, он просто должен принять факт, что столкнулся с технологией, настолько отличающейся от привычной ему, что он даже не может распознать двигатели. Он вдруг засомневался, сможет ли быть чем-нибудь полезен.
Милгианин, вышедший им навстречу, был намного ниже капитана. Он был тёмно-синего цвета, как небо перед наступлением ночи. Плотную кожу украшали чёрные полосы.
– Это главный инженер Велек, – сказал капитан Дирик. – А это – офицеры Федерации, главный инженер Ла Форж и лейтенант коммандер Дейта. Они пришли помочь нашему кораблю.
Только теперь, когда милгианин стоял вплотную к Ла Форжу, Джорди заметил ярко-красные линии ранений.
– Вы ранены. Доктор Крашер будет рада помочь Вам.
Велек чуть развёл руками. Джорди решил, что это милгианский вариант пожатия плеч.