В жизни своей она не проходила такого расстояния. Никто никогда не рассказывал ей, как трудно отыскать дорогу домой, если до сих пор ты пользовалась машиной. А теперь пришлось подниматься на эстакады над автострадами и пробираться по узким проходам позади торговых центров, что не доставило бы ей никакого удовольствия даже при жизни и в удобной обуви.
Мелани хотела снова проголосовать, но подумала, что не настроена ни с кем разговаривать. В конце концов, она только что порвала с любовником, и теперь ей необходимо побыть одной.
Но день для мая стоял очень теплый, над горизонтом висела бурая пелена смога. Никто не выходил из машин, никто не шел пешком, если мог без этого обойтись, а воздух бы так пропитан копотью, что сжег бы ей легкие, если бы она все еще дышала. Мелани шла несколько часов, и в конце концов ей захотелось, чтобы ее кто-нибудь подвез — может быть, муж или подруга. Потом ей захотелось с кем-нибудь поговорить. И, может быть, выпить бокал мерло.
К тому времени, как она, спотыкаясь, добрела до тротуара перед собственным домом, лак с волос начал осыпаться, кожа вокруг глаз немного размякла, и на нее все время садились мухи, особенно на глаза и рот. Мелани попыталась отмахнуться от них, но что-то было не так с координацией движений, поэтому она просто поправила груди. Они оставались такими же упругими, как и раньше, но это и правильно, если учесть, что она заплатила за них больше, чем за свою первую машину. Ее сестра Джессика издевалась над ней за напрасную трату денег, но у Джессики была точно такая же плоская грудь, какой была от рождения проклята Мелани, и она так и не смогла подцепить мужа.
Мелани расстегнула пуговку, еще больше обнажив ложбинку между грудями, стоившую ей таких денег. Мужчины обожали ее сиськи. Кто-то поднял ее из мертвых, чтобы снова ими полюбоваться.
Может быть, Брэндон. Ее муж относился к тому типу людей, кто за деньги может сделать все что угодно. Когда она снова его увидит, нужно будет сказать спасибо, но сейчас она устала, была раздражена и очень хотела выпить.
Мелани забарабанила в дверь, хотя Брэндона дома быть не могло. Может быть, ее впустит экономка.
Раздался женский визг.
Мелани оглянулась. Маленькая блондинка в костюме грязно-песочного цвета, который мог бы сойти за «Шанель», если бы не был расставлен в швах так сильно, что целиком потерял форму. Она визжала, размахивая руками (и зажав в одной из них подозрительно знакомую связку ключей), и визжала, и визжала до тех пор, пока обеим не стало ясно, что никакой Дадли Справедливый из кустов не выскочит и ее не спасет.
Секретарша Брэндона, Синди. «Ее счастье, если она просто что-то завезла домой, — подумала Мелани. — То, что я умерла, не значит, что Брэндон может мне изменять». Мелани подождала, пока упитанная оборванка не охрипла.
Синди прижала дрожащие руки к горлу и, поняв, что все остальное не помогает, заговорила:
— Ты… ты же умерла!
— Брэндон дома?
— Ты умерла!
Синди снова завизжала, и это по-настоящему раздражало, потому что, во-первых, Мелани очень хотела выпить чего-нибудь приличного, а во-вторых, должна была повидаться с Брэндоном, чтобы выяснить, как ей разобраться с проблемой «возвращение из могилы». Синди продолжала визжать, и в конце концов Мелани просто выдернула связку ключей из ее руки. Ясное дело, там был и ключ от дома. Мелани сняла его с кольца.
— Ты не смеешь этого делать! — Синди вдруг расхрабрилась, хотя это скорее походило на негодование женщины, на чью новую блузку вдруг наблевала приятельница. — Это мои ключи!
Она попыталась их вырвать, и это ей почти удалось (смерть ужасно действует на мышечный тонус), но в этот самый миг апельсиновый сок, выпитый Мелани, потек по ее ноге, смутив обеих. Мелани хотела объяснить, что это не моча, это просто апельсиновый сок и, возможно, немного бальзамирующей жидкости, но способа изящно загладить подобную ситуацию не существует, невзирая на то, какую школу ты заканчивала, поэтому ни одна из дам даже и пытаться не стала. Они просто долго смотрели друг на друга, испытывая одинаковую неловкость. Мелани выронила кольцо с ключами.
Преувеличенно передернувшись, Синди подхватила ключи и проворно прыгнула за руль «мерседеса» Мелани. Ее «мерседеса»!
— Ты, сука! — заорала Мелани вслед завизжавшей шинами по асфальту машине.
Она мертва всего несколько дней, а Брэндон уже позволил своей секретарше ездить на ее «мерседесе»? Это обойдется ему в извинение размером в несколько каратов!
Мелани вошла в дом и направилась прямиком к бару. Она налила себе выпить, потом еще порцию, но нечаянно пролила немного вермута на блузку, поэтому решила сменить свой погребальный наряд, а заодно и душ принять. «Душ у меня просто прекрасный», — вдруг подумала Мелани. На самом деле весь дом очень красивый, и обстановка подбиралась с большим вкусом. Пока Мелани была жива, то принимала это как должное, а теперь, когда умерла, роскошь полотенец из натурального хлопка и фактура плиток известкового туфа под ногами для нее действительно многое значили. Может быть, дело не в жизни и смерти, может, это просто облегчение оттого, что она наконец-то оказалась дома, где и должна быть.
Она включила видео и позанималась пилатесом, потом поухаживала за кожей, сделав все ночные процедуры, и легла в постель, однако поняла, что спать не может.
Пришлось включить телевизор.
На следующий день она не стала заниматься пилатесом.
Мелани нашла пульт и уселась на кожаный диван, положив ноги на стопку журналов, которые наконец-то сможет прочитать. ТиВо можно запрограммировать на запись на целых четыре дня; впервые в жизни это порадовало Мелани, а не привело в уныние. Раньше у нее никогда не хватало на это времени — слишком много его уходило на парикмахера, маникюршу и различных тренеров, но теперь, когда она умерла, нет никакого смысла всем этим заниматься.
Кроме того, после всего пережитого она заслужила хоть немного личного времени.
Судя по календарю на холодильнике, ее муж вернется домой через три дня, а скорее — через пять. К его возвращению она размякла еще сильнее, причем не только вокруг глаз. Кончики пальцев усохли и стали напоминать когти, взывавшие к акриловому наполнителю. Плоть на бедрах обвисла, отделившись от костей. Мелани вспомнила о сделанной липосакции и недовольно поцокала языком.
Она смотрела канал QVC, [41] выпила все спиртное из бара и чувствовала, что ее тело разлагается. Нет, в самом деле — Брэндон какой-то бесчувственный. Мог хотя бы позвонить. Она послала мейл ему, потом послала по мейлу маме и сестре, просто сказать: «Привет! Я вернулась из мира мертвых, как у вас дела?»
Она была так одинока. Ей так отчаянно хотелось уюта и дружеского общения, что она даже решила, что не будет стервой и ни слова не скажет о появлении белобрысой девки («выглядевшей как более молодая копия меня самой», — подумала Мелани). Можно будет поругаться из-за этого потом, и вообще она всегда подозревала, что Брэндон ведет двойную жизнь. У нее тоже были любовники, так почему он должен от нее отличаться?