Ронни взяла салфетку и принялась обрывать уголки.
— Почему именно она? Почему ты пристрелил Кару, а не кого-нибудь еще?
— Потому что она первой подошла на расстояние выстрела. — Натан поболтал в бокале вилочкой для коктейлей в виде стилизованной «Граймзгерлз» — такие штучки были приклеены на последней странице каждого выпуска. — Это было отвратительно. Когда я взглянул Каре в глаза, у меня появилось ощущение, что она рада видеть меня. Рада! Тогда я поднял пистолет, и мне показалось, что она внезапно поняла…
Ронни разорвала салфетку на две, затем на четыре части.
— Они ничего не понимают, Нат. Они не могут думать.
— Они не похожи на тех чучел, которых показывают по телевизору, Ронни. Ты заметила, как она на меня смотрела? Иисусе, она на самом деле помахала мне сегодня. Я не говорю, что у них есть душа, но что-то такое там есть, и это мне не нравится.
Клочки пурпурной бумаги усеяли стойку из красного дерева. Ронни брала обрывки один за другим и лениво складывала из них салфетку. Натан чувствовал ее неодобрение. Он знал, чего она от него хочет: чтобы он пристегнул к поясу пистолет и отправился отстреливать «Граймзгерлз», словно Ли ван Клиф [29] в дешевом вестерне.
— Послушай, Ронни, они ведут себя ненормально, не ломятся к нам в дом, как те существа по ящику. Нам просто надо быть немного поосторожнее, вот и все. Теперь их осталось одиннадцать, и рано или поздно все они приползут к воротам, так же как и Кара. Тогда я легко расправлюсь с ними. И мы снова сможем выходить, здесь станет безопасно.
— Откуда такая уверенность? — Он сделал ошибку — вздохнул, и в голосе женщины появились сердитые нотки. — Ты же знаешь, они не одни сюда прилетели. Там был пилот, второй пилот… может, даже несколько охранников. И Тедди. Значит, по крайней мере еще пять-шесть человек. — Теперь настала ее очередь вздыхать. — Не говоря уже о Баке и Пабло.
— Возможно, ты и права. Но, кто знает, может быть, их так покалечило, что они не сразу смогли добраться до берега или не добрались вообще. Или сгорели во время взрыва. Наверное, это случилось с Баком и Пабло.
Натан взглянул на нее, он не хотел говорить, что парни скорее всего послужили кому-то обедом, и она поджала губы, что далось ей не без труда — губы были большими и пухлыми.
— Дьявол, да они могли и уехать отсюда, — продолжал Натан, понимая, что хватается за соломинку. — Взяли лодку или еще что-нибудь. Мне отсюда не видно причала, я не могу быть уверен. А может быть, они договорились с девушками, как-то обманули их…
— Ты и вправду считаешь, что зомби могут думать? С ума сошел! Если они мертвы, они голодны. Вот и все — так говорят по телевизору. И Кара Норт, облизывающая слюнявую прядь, не убеждает меня в обратном.
Натан отрезал еще ломтик лайма и начал сосать его, наслаждаясь резким привкусом. Это был последний лайм на острове, и он решил получить удовольствие от его поедания.
— Может быть, все это как-то связано с катастрофой, — начал он, заходя с другой стороны. — Я не пойму, в чем тут дело. Я видел взрыв, но все девушки, насколько я могу судить, в неплохой форме. У Кары не хватало несколько пальцев и обгорели волосы, другие тоже немного пострадали, но ни у кого нет сильных ожогов, как можно было ожидать.
— Мы могли бы поехать к самолету и сами посмотреть, что там случилось, — предложила Ронни. — Джип они не догонят. — Она прикоснулась к его руке, легко, нерешительно. — Мы могли бы спасти кое-какие вещи с самолета. У кого-то, возможно, было ружье, может быть, даже с оптическим прицелом, а это гораздо лучше твоего пистолета.
Натан поразмыслил над ее предложением и, сообразив, что за ним скрывается, отдернул руку.
— Кто вез его? Ну, Ронни, ты же понимаешь, о чем я. Кто был твоим курьером на этот раз?
Она попыталась изобразить обиду. Приложила огромные усилия.
— Думаешь, ты сыщик, а? Ну, давай, кто у тебя подозреваемые? Ронни — наркоманка, ожидающая курьера. Бак и Пабло испарились, а может быть, у них тусовка с Карой и прочими первыми интеллектуальными трупами в мире. Давай, Нат, сочиняй, только заканчивай прежде, чем у этих тварей испортится настроение и они придут за нами. — Она схватила остатки салфетки и швырнула пурпурное конфетти ему в лицо. — Проснись, босс. Вечеринка окончена. Меня ты купил, но их… Они мертвы, и они голодны, вот и все.
Ронни подождала минуту, давая ему возможность обдумать эти слова. Затем поднялась и направилась к лестнице, изящная, как струя бренди, льющаяся в бокал. «С мягкой грацией», — иронически подумал Натан. Он смотрел, как двигаются ее ноги, любовался покачивавшимися для него бедрами. Он возбужденно провел большим пальцем по маленьким пластиковым грудям мультяшной девушки на коктейльной вилочке.
«Меня ты купил». Она разыграла свой коронный взгляд через плечо, который три года назад появился на развороте журнала, затем повернулась и обхватила длинными пальцами обнаженные груди и маленькие соски. Палец Натана впился в зад пластиковой девицы; он бессознательно нажал на него, и пластик раскололся.
Ронни рассмеялась и, не оглядываясь, взбежала вверх по ступеням.
Натан кончил, отбросил шелковую простыню и открыл сейф. Он насыпал на зеркальце три полоски порошка и протянул его Ронни, затем сбежал вниз — он ненавидел звук, который она издавала, когда нюхала. В кухне он откупорил банку пепси и достал из холодильника замороженного жареного цыпленка. Выбрал две грудки и три бедра, положил их на кусок фольги и включил печь.
Дожидаясь, пока курица разогреется, Натан включил телевизор и пощелкал кнопками, пока не наткнулся на какое-то изображение. Он сразу же узнал купол Капитолия, расположенный в правом верхнем углу экрана, как раз под логотипом Си-эн-эн. Это любимая точка вашингтонских корреспондентов, но сейчас репортера на экране не было. Не было слышно и голоса за кадром.
Показался прихрамывающий зомби в больничном халате, он прошел мимо и исчез. За ним последовал другой, на этот раз без одежды, даже без плоти на костях. Натан смотрел как завороженный. Скоро зомби снесут камеру и разобьют софиты. Почему камера еще работает? Он не мог понять, в чем дело.
А может, он поймал изображение с какой-то стационарной камеры. Которая была установлена здесь для наблюдения за зомби. Привинчена. Защищена. Что-то в этом роде.
Но посылать изображение на спутник? Нет смысла. Затем Натан вспомнил, что спутниковые картинки не предназначались для публичного просмотра. Наверное, он поймал прямую передачу для Си-эн-эн, а не передачу самой Си-эн-эн. Когда-то он развлекался, ловя подобные трансляции с помощью спутниковой антенны. Во время съемки можно было наслушаться злобных замечаний репортеров о неудобоваримой белиберде, которой политики потчуют американский народ, и узнать, что на самом деле происходит во время рекламных пауз, когда передача ведется в прямом эфире.