Book.

— Девочка-красавица, а как тебя зовут? А можно с тобой поговорить? А что тебе подарили на Рождество? — с места в карьер начал Сергей Иванович.

— Коляску для куклы Нины, — ответила прилежная девочка.

— Замечательный подарок! — сказал Сергей Иванович и немедленно начал озираться по сторонам в поисках других детей.

Заметил еще одну девочку, кинулся к ней так порывисто, что Маше показалось — девочка сейчас бросится наутек.

— Девочка, а как тебя зовут? А что тебе на Рождество подарили, можешь мне сказать?

А девочка даже и нисколечки не испугалась, а наоборот, начала бойко рассказывать.

— Ничего еще не подарили. У нас только после обеда елка.

Сергей Иванович страшно обрадовался.

— А что бы тебе хотелось получить в подарок?

Девочка бойко затараторила, а Сергей Иванович кивал, но с достаточно кислым видом.

Когда словоохотливую девочку увели, Маша подошла и легонько тронула мужа за руку.

— Ну, что?

— Ничего, — буркнул муж, — я ничего не вижу.

Приходили еще дети. Один мальчик был совсем неразговорчивым, вторая девочка явно испугалась незнакомого дядю, а вот следующий ребенок оказался особенным.

Это был худенький мальчик в сопровождении женщины с наружностью классной дамы. Мальчик смотрел исключительно в землю, и поэтому Сергей Иванович обратился к даме.

— Сударыня, вы не возражаете, если я задам этому юноше пару вопросов?

Сударыня кивнула.

* * *

— Молодой человек, что бы вы хотели получить в подарок на Рождество, если вы этот подарок еще не получили?

Мальчик, не задумываясь ни на секунду, отчеканил:

— Не получил еще. В этом году на Рождество мне хотелось бы получить атлас мира и глобус, чтобы продолжить изучение географии.

Классная дама довольно кивнула.

Мальчик опустил глаза.

Сергей Иванович протянул руку ребенку и, пожав, собирался сказать что-то вроде:

— Через много лет страна будет гордиться вами, лучшим географом…

Но не сказал. Потому что через холодную детскую ладошку на него нахлынула целая волна образов. Тут были губная гармошка и целый полк солдатиков, солнечный день и толпа детей, игравших в салки, большая вислоухая собака, и каток в парке.

Все это так потрясло Сергей Ивановича, что он стоял, не в силах отдернуть руку, а мальчик словно тоже что-то почувствовал и поднял глаза. Так они и смотрели друг на друга.

— Как тебя зовут? — спросил Сергей Иванович.

— Михаил.

— Все у тебя будет, Миша. Поверь мне.

Настроение Морозова стремительно летело вверх. Он метался по скверу, балагурил, знакомился с детьми. Их вдруг привалила целая толпа, все вышли на послеобеденную прогулку. Каждого ребенка Морозов старался подержать за руку. Впрочем, быстро выяснилось, что именно руку держать вовсе не обязательно. Нужен любой контакт, хоть по голове погладить, хоть за косичку подержаться.

И еще нужно было, чтоб ребенок четко представлял, чего хочет. Потому что иногда к нему в голову врывался непонятный поток сознания — что-то яркое, взрывающееся и крутящееся или, наоборот, что-то спокойное и плавное. Вот и пойми, что эти детки имеют в виду!

Сложнее всего было с совсем маленькими. Думали они быстро и отрывисто — нипочем не успеешь запомнить, да еще и вопросы всякие задавали.

Один карапуз сразу спросил, не успел Сергей Иванович к нему обратиться:

— Ты кто?

Няня возмущенно дернула мальчика за воротник, но тот даже не моргнул, ждал ответа.

— Я? Я — Сергей Иванович Морозов.

Это было слишком длинно для требовательного мальчика, поэтому тот сократил:

— Вот что, Дед Мороз, мне нужна конфета. Во-о-о-от такая!

Размаха ручонок не хватило, чтобы показать размер конфеты, и мальчик тянул «О-о-о», пока воздух не кончился. Потом судорожно вздохнул и протянул еще немного. Сергей Иванович погладил его по голове и сразу увидел, какая конфета большая и вкусная, в какой яркой обертке и как долго ее можно сосать.

— Договорились, — сказал «Дед Мороз».

Карапуз кивнул и двинулся по своим делам.

— Павлик, — растерянно сказала няня, — а спасибо сказать… дедушке?

Но мальчик уже увидел невдалеке чьи-то санки, направлялся к ним и не обращал ни на что другое никакого внимания. Няня виновато улыбнулась и бросилась за карапузом.

— А ты и правда, как дедушка, — улыбнулась Маша.

Сергей Иванович аккуратно потрогал свое лицо. Борода, усы, морщины…

— Ничего, — сказал он, — зато ты на бабушку не похожа.

* * *

После прогулки супруги пришли домой основательно подмерзшие. Маша тут же кинулась ставить самовар и накрывать на стол.

Как бы она ни хорохорилась, каждый раз, когда она видела, как расцветает ее муж, окруженный детьми, у нее начинало противно щемить сердце.

Так грустно было возвращаться в пустую и тихую квартиру!

Но в тот вечер все шло не так, как обычно. Квартира очень быстро перестала быть пустой и тихой. В ней появился гость.

— Приятный вечер, — сказал он, выскакивая на освещенную часть стола. — Докладываю: Мишка, даром что отличник, втихаря залез под елку, гармонику губную нашел и солдатиков тоже. Остальное по весне будет.

Маша ойкнула. Сергей Иванович покосился на бутылку кагора — он только что отхлебнул глоточек, чтоб согреться, но от такого количества чертики не мерещатся.

— Не узнал, значит, — горько произнес маленький, — сам придумал, а сам не узнал. А я, между прочим, к тебе еще в прошлом году приходил!

Сергея Ивановича осенило.

— Птёрк, что ли?

— Ну не охля же! — маленький, но гордый птёрк прищелкнул хвостиком.

— Так они на самом деле есть? — Маша уже не знала, пугаться ей или смеяться.

Она потянулась к птёрку пальцем, но тот предупредил:

— Но-но! Без рук! Мы, птёрки, народ гордый.

Маша не стала настаивать. В конце концов, птёрк был совсем махонький, с ее палец ростом.

— Да, чуть не забыл, — птёрк всплеснул лапками, и в воздух взлетела яркая звездочка.

Она зависла под потолком, а потом, мерцая и постепенно угасая, начала медленно падать. И в конце концов тихо растаяла в воздухе.

— Что это? — Маша завороженно проводила звездочку глазами.