Как зовут отца Кати? Чем же он занимается, если так испугался обнародования факта, что у него есть внебрачная дочь?
Я получу ответы на все вопросы, если смогу разговорить кого-то из тех, с кем Ирина вместе проходила курс у Егора Владимировича. Ну и как мне добыть их список? Если вспомнить взгляд, который психотерапевт метнул на свой ноутбук, становится понятно: истории болезней он хранит в электронном виде. Украсть его компьютер? Боюсь, у меня это не получится. Подобраться тайком к ноутбуку и пошарить в его памяти? К сожалению, я с огромным трудом общаюсь с чудо-техникой. Кузя пытался обучить меня, но… Кузя!
К Булгакову надо отправить хакера! Под видом пациента. Хотя нет! Наш гений ни за какие пряники не согласится принимать участие в групповой терапии.
В глубокой задумчивости я вошла в дом и попятилась. По холлу бегало мужиков десять.
— Раз, два, быстрей! Три, четыре, — командовал ими решительный женский голос.
Сначала мне показалось, что он звучит из люстры, но потом я поняла: рабочих понукает Елизавета, стоявшая на пятой ступеньке лестницы. Обычно ее занимает кот. Фолодя хитрый, он нашел точку, с которой можно идеально обозревать почти весь первый этаж. Елизавета использовала опыт умного кота.
— Живей перемещаемся, — вопила она, — до приезда прессы осталось менее получаса. Где табличка на дверь, а?
Въедливый голос пресс-секретаря перекрыл ноющий звук дрели.
— Вешают! — заорала Лика, вносясь в холл.
На домработнице почему-то были белый халат и круглая шапочка с красным крестом.
— Отлично, — обрадовалась Лиза, — эй, Ваня, чем ты занят?
— Угу, — ответил рыжий парень, сидевший на полу у подножия лестницы с ноутбуком на коленях, — угу.
— Немедленно проверь аппараты! — топнула ногой Елизавета. — Живо!
Я повернулась к Лике:
— Что там приделывают на вход?
— У меня челка красиво лежит? — в ответ спросила домработница. — Нарумяниться не надо?
— Ты красная, как свежий кетчуп, — констатировала я и пошла на улицу.
По дороге мне встретились два мужика в комбинезонах, один тащил табуретку, другой дрель. Я выскочила на крыльцо и увидела на входной двери латунную табличку «Частная клиника имени Гиппократа». Пока я пыталась осмыслить творящийся вокруг беспредел, раздался громкий стук. Я повернулась и в окне бани, расположенной в пристройке к дому, увидела Гектора, ворон долбил клювом изнутри в стекло. Справа от него торчали треугольные уши Фолоди, слева темнела лохматая башка Афины.
Я хотела войти в предбанник, но он оказался заперт. Вот уж странно, мы никогда ничего не закрываем. Пришлось присесть и крикнуть в замочную скважину:
— Гектор, что случилось?
— Баран тупой, — прозвучало в ответ, — Фина дура. Кис-кис, пошли, вкусное дам! Баран тупой! Ключ! Кот дурак!
Наш ворон нечеловеческого ума птица, если он захочет, будет с вами беседовать, как разумный человек. Вот сейчас Гектор вполне понятно объяснил суть происходящего. Тупой баран заманил животных в баню, пообещал им вкусной еды. Дура Афина и идиот Фолодя купились на приманку, их и заперли. Правда, умник Гектор тоже оказался в их компании, он обожает грецкие орехи, но справедливую оценку своих умственных способностей ворон оглашать не стал.
— Баран тупой, — негодовал наш умник за закрытой дверью.
— Успокойся, я найду тупого барана, отниму у него ключ и выпущу вас, — пообещала я.
— Кот матрас! — заявил Гектор.
— Нет, ты не подначивай наивного Фолодю, — грозно сказала я, — не советуй ему описать кровать тупого барана!
В бане повисло молчание, потом Гектор жалобно пропищал:
— Больно! Голова болит.
Наш хитрец настоящий последователь Макиавелли. Сейчас он прикидывается больным, но я ни на секунду не сомневаюсь, что месть ворона тупому барану будет жестока и беспощадна. Осталось выяснить, кто же он, баран тупой? Лика? Лиза? Или Вадик? И что у нас происходит? Почему на дверь привинтили табличку «Клиника имени Гиппократа»? Чье это изобретение? Хотя ответ на последний вопрос мне известен.
Твердым шагом я пересекла холл, поднялась к Лизе, которая по-прежнему упоенно дирижировала рабочими, как великий Валерий Гергиев симфоническим оркестром, и сурово произнесла:
— Немедленно объясни, что тут творится?
Лизавета отступила к стене.
— Здрасте! Я уже говорила!
— О чем? Напомни! — потребовала я.
— Больной мальчик! Он ждет подарка! Вадик вручает игрушки! — зачастила Лиза. — Неужели ты забыла? Пиар-акция!
Я села на ступеньку.
— Конечно, нет. Но зачем наш дом украсили табличкой?
— Сейчас приедут журналюги, фоторепортеры, они должны сразу понять, куда входят, — пожала плечами Лиза.
В моей голове забрезжил рассвет.
— Минуточку! Вадик не поедет в больницу?
Лизавета плюхнулась рядом со мной на ковровую дорожку.
— Неужели я похожа на умалишенную, которая разрешит Полканову расхаживать по клинике, пропитанной микробами? У ребенка какая-то страшная неизлечимая болезнь типа холеры! Неужели я буду рисковать здоровьем Вадика?
— Холеру сейчас отлично лечат, — только и сумела сказать я.
— Значит, у мальчика чума, оспа, лихорадка Эбола, — возмутилась Лиза. — Вадик звезда, он принадлежит народу. Зритель мне не простит, если Полканов умрет! В медицинских учреждениях из каждой щели лезет зараза. Микробы! Вирусы! Стафилококки!
— Не надо было соглашаться на визит к мальчику, — вздохнула я.
— Ты что! — возмутилась Лиза. — Это же милосердная акция! Благотворительность! Демонстрация на всю страну доброго, щедрого сердца Вадика! Его искренний призыв к людям помогать недужным. Нельзя упустить такую пиар-акцию. Это немыслимо.
— Следует ли понимать, что, заботясь о здоровье драгоценной звезды, ты привезла сюда несчастного, еле живого ребенка, оборудовала под палату одну из свободных комнат и собираешься врать журналистам, что они прикатили в частную лечебницу, расположенную в Подмосковье? — на едином дыхании выпалила я. — Гектора, Афину и Фолодю заперла в бане. Правильно, в больницах не держат животных. А Лике досталась роль санитарки. Так?
Лизавета не смутилась.
— Небольшое уточнение…
Но что она хотела сказать, я так и не узнала, потому что из холла раздался крик:
— Лиза, мы готовы, окинь вернисаж царским взглядом.
Пресс-секретарь Вадима с легкостью молодой кошки подскочила и ринулась по ступенькам вниз. Я со всей возможной скоростью не очень юной лани кинулась за Елизаветой. Ну что ж, ответ на один вопрос найден, теперь я знаю, кто он, баран тупой. Хотя Гектору следовало говорить «баранка тупая». Все-таки Лизочек у нас, несмотря на менталитет, харизму и замашки, принадлежит к женскому полу.