На бегу Хэшан шёпотом поинтересовался у друга:
— А ты помнишь, в какой стороне эта комната?
— Какая?
— Ну, куда мы бежим.
— А куда, если не секрет? — с интересом осведомился наш рыжий простак.
Хэшан остановился как вкопанный и с подозрением посмотрел в добродушное лицо приятеля.
— Ты что, издеваешься?
— Да нет, а с чего это ты вдруг спрашиваешь? — поинтересовался Мышкодав. Но их прервали голоса и вой, доносившиеся из-за поворота.
Ребята юркнули в первую попавшуюся дверь и оказались в палате, полной существ в накинутых на плечи белых шкурах. Они с любопытством уставились на вновь прибывших. Мышкодав попытался их отвлечь, а Хэшан тем временем наблюдал в щёлку двери за происходящим в коридоре. А там была знакомая картина. Санитары, как гестаповцы, тащили очередную жертву, которой оказался отчаянно царапавшийся и подвывавший от злобы наш добрый приятель павиан из тронного зала. В одной лапе он держал какую-то палку, за конец которой вцепился санитар, пытавшийся отобрать её у обезьяны, но та вцепилась мёртвой хваткой и не собиралась так просто расставаться с ней.
Наконец вопли стихли вдали. Наверно, обезьяну поместили в звуконепроницаемую палату или засунули ей в пасть кляп.
Хэшан тихонько прикрыл дверь и повернулся к другу. Тот был занят активным спором с каким-то престарелым медведем. Они вдвоём сидели на койке, а вокруг кучкой собрались другие пациенты. По-видимому, было что послушать.
— Я говорю, что первый мой подвиг заключался в том, что я сразился с Великаном Обезьяном, — упрямо повторял медведь, обиженно воротя морду.
— А я говорю, что это был здоровый енот-полоскун, — возражал ему Мышкодав. — Мне лучше знать, раз это я с ним сражался.
— Может, ты и дрался с енотом… кхе-кхе… — кряхтя, засмеялся медведь, — но Мышкодав всё же я, и я победил великана из обезьяньего рода.
— Про победу там и речи не было, — неожиданно признался Мышкодав. — Но всё равно, Мышкодав — это я.
Тут загалдели остальные. Каждый доказывал, не слушая других, что это именно он герой Мышкодав, а все остальные — самозванцы.
Хэшан вытащил из этого вертепа своего друга и, схватив его за руку, потащил к двери. По пути тот вопил:
— Все вы врали, присваиваете себе чужие подвиги, нацепили маскарадные костюмы. Шкура у меня на плечах овечья, а у вас и козьи какие-то, и медвежьи, а ты, приятель, явно кошку покрасил.
Последние слова были обращены к петуху, важно выхаживающему в белой шкуре на худых плечах; чтобы она не спадала, он скрепил её спереди пряжкой. Теперь петух кричал, что Мышкодав это именно он, так как в бытность свою цыплёнком он однажды клюнул пробегавшую мимо мышь.
— Ладно, зачем ты с психами связываешься? — упрекнул Хэшан приятеля, задержавшись у двери. — Пошли быстрей отсюда, пока санитары на шум не сбежались.
Мышкодав согласился, что тот дело говорит, и, хлопнув дверью, вышел вслед за ним.
— Смотри-ка, павиан всё-таки уронил свою палку, — заметил Хэшан, поднимая с пола золотистого цвета штуку, похожую на жезл.
— Ага, или это её санитары выкинули, — выдвинул свою версию Мышкодав, заглядывая другу через плечо. — А раз выкинули, значит, не золотая. А ведь так похожа, — с сожалением проговорил он.
— Нечего тут раздумывать, мне кажется, передняя в той стороне. Вон справа тронный зал, я дверь запомнил, значит, та комната, которая нам нужна, чуть дальше.
Ребята побежали туда, скользя по непонятного происхождения плитам, которыми был выстлан пол. Последняя дверь действительно вела в комнату, в которую друзья провалились прямо с повозки.
— Ну, чё теперь? — спросил Мышкодав, уставясь на товарища с нескрываемым интересом.
— Не знаю, — откровенно признался Хэшан, — постоим немножко. Санитаров пока не слышно.
— А потом чё? — продолжал допытываться его друг.
— Я же сказал: откуда мне знать? — возмутился такой настырности Хэшан. Тут он заметил в своих руках жезл, который, как оказалось, прихватил с собой. — Зачем я эту палку взял, на что она сгодится? Как оружие её вряд ли можно использовать, больно лёгкая. Кстати, я не помню, у тебя твой меч был с собой или в повозке остался?
— В повозке, — утвердительно кивнул Мышкодав.
— А мой при мне. Надо же, как только санитары его не отобрали…
— Всё равно мы не знаем ещё, светит ли нам отыскать эту чёртову колымагу. А там… ладно уж меч, — горестно махнул рукой Мышкодав, — там мой Жобер остался.
— Не унывай, ничего не поделаешь. У меня там вообще целый мешок жареных цыплят, я и то нос не вешаю, а подлый возница, наверно, уже сожрал половину. Не для него же Сяо их жарила?!
Говоря всё это, Хэшан швырнул ненужный жезл в угол. В ту же минуту друзья почувствовали, что их подняло в воздух, вокруг всё закружилось, и мгновение спустя ребята так бухнулись в свою злосчастную повозку, что та под ними прогнулась и затрещала.
— Эй, вы там, поосторожнее, — проворчал мужик-водила через плечо. Никакой иной реакции при появлении друзей с его стороны не последовало.
Ребята понемногу пришли в себя после такой встряски. Мышкодав первым делом вытащил запищавшего под ним Жобера, удостоверился, что тот не пострадал, и только после этого почувствовал себя полностью счастливым. Хэшан схватился за продовольственный мешок, пересчитал оставшихся кур. Всё было на месте. Он удивлённо покосился на возницу и с любопытством спросил:
— Эй, водила, а что это было, случайно, не знаешь?
— Вы это о чём? — поразился тот.
— Ого, нас крадут прямо с его повозки, а он, значит, и видеть ничего не видел?! Куда мы исчезали?
— Понятия не имею. Напросились в попутчики и сразу шуметь, — обиделся возница.
— Так вы что, ничего не заметили? — удивился Хэшан. — Я вас спрашиваю, сколько времени нас не было?
— А куда вы могли отлучиться? Минуты не прошло, как навязались со мной ехать, и сразу претензии какие-то непонятные. — Мужик недовольно скосил свои рыбьи глаза.
— Ладно, поверим, — отозвался Хэшан и поудобнее улёгся в повозке, положив руки под голову. — Ну что, дружище, как ты думаешь, что это было? Мы с тобой, случайно, чего-нибудь лишнего не хлебнули?
— Не-а, — отозвался Мышкодав, жуя пирог, вытащенный из бездонного мешка. — Но попадись мне снова когда-нибудь эти санитары, я их в печке запеку, с яблоками!
— Значит, всё это правда, — сделал вывод студент. — Запутанно, но правда. И жезл был, и аисты, и ведьма… Интересно, а что сейчас поделывает наш приятель филин?
* * *
Когда Хэшан проснулся, было уже утро. Он сверился с компасом, тот показывал, что волы пока двигаются в правильном направлении — на запад. Рядом храпел Мышкодав, на груди у него тихо посапывала жаба. Мужик-погонщик по-прежнему сидел у руля, точнее, у воловьих хвостов. Как они уснули, где ночевали и когда тронулись в путь — юноша не помнил…