Когда я сообразила, что было задумано, то мигом вычеркнула из списка подозреваемых Филиппа Леонидовича.
– Благодарствую, – не удержался от ерничания бизнесмен.
– Вообще-то я и ранее почти полностью была уверена в вашей невиновности, – сказала я. – А сейчас сложила некие детали и поняла: готовилась масштабная акция, шумная, скандальная. Кто у нас остался? Алла Константиновна? Ну, учитывая время, когда развернулись основные события, у нее есть алиби.
Жена олигарха подняла голову.
– Алиби, – повторила я, – его может подтвердить телеведущий Алексей Вересаев.
Лицо Аллы Константиновны пошло красными пятнами, но я поспешила ее успокоить.
– Должна извиниться, я неправильно ранее информировала вас, сказав, что Вересаев уехал домой. На самом деле телеведущий хотел отправиться восвояси, он устал, перенервничал из-за падения с высоты, попрощался со мной, направился было к выходу и столкнулся с Аллой Константиновной. Она задержала Алексея, пригласила его попить чаю в маленькой буфетной. Они болтали о пустяках, а тем временем кто-то уже вел одурманенного Леонида по коридору.
Верещагина судорожно вздохнула и откинулась на спинку дивана.
– Что же задумал мерзавец на этот раз? Я упоминала уже о мелких деталях, вот они-то и помогли мне раскрыть суть дела. Вернемся к началу банкета. Я бродила некоторое время по залу, ела вкусную еду, общалась с актерами, которые участвовали в спектакле.
Все разговоры в основном крутились вокруг денег, никто не скрывал, что участвовать в постановке согласился исключительно из меркантильных соображений. Один Лавров завел речь о творчестве, самореализации, стал хвастаться новыми проектами, чем взбесил Катю Франк. Когда Павел отошел от нас, Катюша тут же выпалила:
– Лавров наркоман, его ни один режиссер не возьмет в проект. Павлуша за бабло мать родную продаст.
Не уверена, что абсолютно точно процитировала слова Франк, но смысл именно тот.
Потом я заметила на своей одежде пятно от ягодной начинки из пирожка. Я поспешила к Фаине на склад, чтобы его замыть, и, идя по коридору, услышала из-за двери гримуборной Павла сердитый голос Лаврова:
– И сколько мне ждать? Задохнулся под пледом! Он вообще придет? Ну вы даете! Сами накосячили, поэтому деньги я не верну! Свою часть я выполнил, если не получилось, не взыщите. Я сделал все, как мы договорились. Значит, отбой? Ладно, пойду поем.
Мне очень не хотелось сталкиваться с Лавровым, поэтому я бегом преодолела расстояние до склада экономки, влетела в него без стука и крикнула:
– Фаечка, ты тут?
Она крикнула из-за стеллажей:
– Я уже отдала всю кровь, зачем тебе столько?
Потом она вышла и смутилась:
– Ой, Вилка, прости, я обозналась. У меня только что отит закончился, слышу до сих пор как сквозь вату.
Меня ее объяснение не удивило. Фая ушла за пятновыводителем, а на склад заглянула Ника в закапанном, как я тогда подумала, вареньем розовом платье и туфельках, их ленты были туго завязаны на лодыжках. Девочка убежала, я рассказала о ней Фае, поразилась ее неадекватной реакции и пошла искать Михаила Степановича.
На секунду я примолкла, не стоит рассказывать, как Марфа в припадке ревности испортила пояс Карлсона, кому это нужно? К смерти Риши она отношения не имеет.
– Старший Корсаков был за кулисами, и я увидела, что его одежда запачкана бурой жидкостью. Михаил Степанович объяснил: «Брал бутафорскую кровь и капнул».
Вроде все, о чем я сейчас говорю, незначительные мелочи. Но я соединила их вместе, а еще вспомнила, что незадолго до начала спектакля случайно заглянула в уборную Лаврова и нашла там его в компании с бутафорской головой, весьма правдоподобно имитирующей эту часть тела, отсеченную палачом. Павел разозлился на меня, но потом объяснил, что так готовится к роли, будет играть Гамлета. Вот только в гениальной пьесе Шекспира отсеченной башки нет, там есть череп «бедного Йорика». Павел, как всегда, соврал о съемках в Голливуде, зачем ему жуткая бутафорская голова, я не стала думать. Меня это не интересовало.
Потом Марфа сказала мне, что видела в коридоре театра Муркина. Ермолова зла на язык, она не упустила возможности сообщить, что Петр понтярщик, носит фальшивый «Ролекс», пускает всем пыль в глаза. Но еще Марфа не скрыла и удивления. В момент, когда она смотрела в спину актеру, Петр шел в личные покои Верещагина, и у него на запястье были по-настоящему дорогие часы от «Фрэнк Дзи» с приметным ремешком, а на подошвах его ботинок сверкал вензель «АА». Дальнозоркая Марфа отлично все рассмотрела. И что уж совсем ввергло ее в недоумение, это встреча через пять минут с Муркиным на банкете. Актер снова нацепил фальшивый будильник и таинственным образом успел попасть на фуршет.
Я сделала паузу и продолжала:
– Со спины Муркин запросто сойдет за молодого мужчину. Темноволосый, стройный, он слегка похож на Леню. Кстати, Петр Аркадьевич и не стар. Но он не носит «альбертики». А вот Леонид обожает дорогие ботинки этой фирмы. В гардеробной парня представлен, кажется, весь ассортимент, и часы у него – тот самый бешено дорогой «Фрэнк Дзи». Ермолова перепутала, по коридору неровной, шатающейся походкой шел Леонид. Петр Аркадьевич в это время веселился на банкете.
Сын Верещагина рассказал мне, что заскучал на спектакле, поднялся наверх, глотнул, как советовал врач, воды и оказался под воздействием лекарства. Спустя короткое время в комнату вошел черный человек, схватил Леню за руку, и дальше парень почти ничего не помнит, кроме каких-то обрывков. Первое. Его оцарапали, на пальце осталась отметина. Второе. Был сильный грохот. Третье. Он стоял около Риши, видел кровь.
Поскольку ранка на пальце Лени видна вполне отчетливо, я предположила, что тот, кто выводил его из комнаты, имел перстень с камнем, вероятно, бриллиантом, который и нанес ему мелкую травму. А еще я только что поговорила с охранником Игорем, задала ему один простой вопрос:
– Пока ты находился на дежурстве, тут ничего не падало, не билось?
Игорь ответил:
– Был шум за поворотом коридора. Сначала грохнуло, затем вроде кто-то упал и взвизгнул. Мне не разрешается покидать пост, но в случае форс-мажора можно, поэтому я пошел посмотреть.
И что же увидел Игорь?
– Хватит, – резко сказал Владимир, – будет! Это я.
Филипп Леонидович вскинул брови.
– Что ты имеешь в виду?
– Я гнобил Леонида, – буркнул Корсаков.
– С ума сошел? – почти спокойно спросил хозяин. – Белены объелся? Или мухоморов? С чего ты решил Леньку до психушки довести?
Начальник охраны сделал шаг в сторону.
– Вы не представляете, как он меня оскорблял! Постоянно твердил: «Ты чмо!»
– Леня, это правда? – спросил отец.