«Папа, я соскучилась!»
Как, что, откуда, почему – в голове началась бестолковая вокзальная суета неуместных сейчас вопросов. Это все потом, после, сейчас главное – сохранить послание, чтобы самому себе доказать потом – не привиделось, было.
Пар исчезал, буквы таяли. Алексей полностью открыл кран горячей воды, ванная снова начала заполняться паром. Так, теперь мобильный, где этот дурацкий мобильный? Почему его никогда нет под рукой?!
Он метнулся в комнату, где оставил костюм, пошарил в карманах и вытащил свой навороченный смартфон. Здесь должна быть хорошая, чувствительная фотокамера, так обещали производители.
Алексей практически не использовал мобильник в качестве фотоаппарата, нечего и некого было снимать.
А теперь – было.
Пара в ванной набралось столько, что видимость глухо шлепнулась на нулевой уровень. Так, надо открыть дверь, чтобы можно было фотографировать. Лишь бы только ему не показалось, не примстилось! Это не галлюцинации, нет!
Пар немного рассеялся, и оказалось, что слова, выведенные на зеркале детской рукой, никуда не исчезли, они по-прежнему пересекали практически всю плоскость стекла.
Алексей фотографировал надпись до тех пор, пока пар окончательно не исчез, унося с собой послание дочери. Наверное, оно снова появится, когда зеркало запотеет, но не сидеть же все время в ванной!
А так весточка от Ники будет с ним всегда.
Вот только от какой Ники – живой или…
Живой, конечно живой, меньше глупых фильмов о призраках смотреть надо.
Алексей вышел из хорошо прогретой парной, в которую превратилась его ванная, и тут же был атакован армией мурашек, молниеносно рассредоточившихся по всему телу. Одеваться надо, приятель, между прочим, а не расхаживать по квартире голым. Пусть и бабье лето за окном, но все равно осень, начало октября, и по ночам уже бывают заморозки. А отопление еще не включили.
Вот и получи халат из мурашек, отороченный пупырышками.
Нет уж, лучше нормальный халат, теплый и уютный, который купила ему жена. Анна тогда нашла в магазине славный такой комплект с оригинальным названием «Папа, мама, я – дружная семья»: мужской, женский и детский халаты из пушистой микрофибры.
И именно такой халат, женский, вот уже три года висел на спинке кровати. А его – лежал в шкафу.
Алексей вытащил подарок жены, завернулся в него и на мгновение зажмурился, по-детски ожидая чуда. Потому что он впервые за три года собирался переночевать в своей квартире: принял ванну, надел халат, сейчас выйдет из спальни и на него налетит Ника, убегая от Катерины. Она ведь уже большая девочка, ей семь лет, не надо ее купать, она сама! Катерина, отстань, я стесняюсь!
Вот только сейчас дочери уже не семь, а десять. Какая она, интересно? Выросла, наверное, повзрослела. И, надеюсь, все так же похожа на отца.
Алексей взял лежавший на кровати мобильник и снова просмотрел сделанные фотографии. Нет, ему не показалось, вот оно, послание Ники. Скорее всего, дочь написала это три года назад, перед отъездом в Турцию. Они с Никуськой тогда частенько тайком от мамы обменивались «шпионскими» записками, подсмотрев в одном из фильмов такую фишку. Достаточно было просто написать мокрым пальцем на зеркале то, что хотелось, и надпись проявлялась при запотевании.
Вот только… Три года ведь прошло, неужели почеркушки пальцем могли сохраниться? И разве Катерина не убиралась здесь? Не протирала зеркало?
А вот сейчас позвоню и спрошу. Вряд ли домоправительница с мужем Василием сменили место жительства и номер телефона, надо только в записной книжке поискать. Только где она, эта книжка, куда ее та же Катерина засунула?
Алексей вышел в прихожую, намереваясь проверить стоявшую там тумбу, и в этот момент в дверь позвонили. Наверное, Виктор решил заскочить, проверить, как там босс. Или… Нет, ей сюда запрещено являться, это не обсуждается.
А стоявшее на пороге «или», судя по сияющей улыбке, явно и не собиралось ничего обсуждать. Вернее, не собиралась, Изабеллу Флоренскую никак нельзя было отнести к среднему роду, куда штабелировали особей невнятного пола. Нет, она была мегаженского пола – высокая, стройная, с прекрасными (причем натуральными!) формами, с роскошной гривой вьющихся каштановых волос, с огромными карими глазищами, чувственный рот красивой формы, нежная, слегка смугловатая кожа, черные брови вразлет – в общем, сексапил зашкаливал.
И сейчас он зашкаливал особенно сильно, Изабелла явно готовилась к встрече, пустив в ход весь имеющийся в запасе арсенал. Можно было даже не звонить дежурившему внизу консьержу, гневно вопрошая – какого… он пропустил постороннюю, не согласовав визит с хозяином квартиры?! Мужик явно медитирует сейчас, таращась в пространство остекленевшим взглядом и затекая слюной.
И вообще – чего согласовывать, когда и так вся страна знает, что Алексей Майоров спит с Изабеллой Флоренской.
Вот, кстати, дурацкий термин – они спят вместе. Они, как правило, совсем другим занимаются. А потом уже спят.
Но сейчас Алексей даже видеть любовницу не хотел, а уж тем более – заниматься с ней чем-то другим. И это, похоже, отразилось на его лице довольно четко.
В умело подкрашенных глазах красотки мелькнула какая-то тень, но что именно прошелестело там перепончатыми крыльями, разобрать не удалось, потому что через мгновение вся поверхность зеркала души заплыла слезами.
Изабелла Флоренская была хорошей актрисой, очень хорошей, и умела управлять слезоотделением с точностью хорошо отлаженного механизма: ррраз – и краник открыт. Два – и на лице появилось искреннее недоумение, в меру приправленное душевной болью:
– Ты… Ты так меня ненавидишь, да?
– Не говори глупостей, – дернул щекой Алексей, не двинувшись с места. – Ты зачем пришла? Мы же договаривались…
– Да, я помню, милый, конечно, – зачастила девушка, трогательно тыльной стороной ладошки вытирая хрустальные слезки со щек. Хорошая, однако, косметика, водостойкая. – Но ты снова не берешь трубку, а мне не терпелось узнать, как прошли переговоры с Изотовым. Я позвонила тебе в офис, но Мария Павловна сказала, что ты поехал домой. Ну вот, – прерывистый вздох-всхлип, – я обрадовалась, бросилась готовить ужин, а тебя все нет и нет. Ну, я и поняла, что ты снова поехал сюда. Лекс, ох, прости – Алешенька, – она обвела взглядом босого, одетого в халат Майорова и попыталась улыбнуться, но губки послушно задрожали, – ты что же, решил переночевать в этой квартире? Ты ведь ни разу еще здесь не оставался на ночь, жил или у меня, или на даче.
– Да, я останусь здесь, – процедил Алексей. – А ты иди домой. Я устал.
– Но что Изотов?
– Кастинг закончен, но в случае форс-мажора возьмут тебя.
– Правда? А…
– Слушай, подробности потом. Приходи завтра в офис, мы все обсудим. А сейчас – домой.