– Да, спасибо, Мария Павловна, – как бы не начать декламировать отрывок из «Евгения Онегина», строчки о нудном дяде самых честных правил послушно выскочили из памяти и засуетились в голове.
Алексей откинулся на спинку дорогущего, суперэргономичного кресла из натуральной кожи и устало прикрыл веки. Но расслабиться не получалось, суперэргономичное кресло, лично выбранное Изабеллой по каталогу, видимо, предназначалось исключительно для тыльной части европейского потребителя. В смысле – западноевропейского, задницам, произведенным в Советском Союзе, ловить в этом кресле было нечего. Чудо современного дизайна, судя по ощущениям, терпеть не могло мускулистое, подтянутое тело Алексея Викторовича Майорова, успешного продюсера, в недавнем прошлом – звезды отечественного шоу-бизнеса.
Оно, кресло, моментально отращивало твердые кулачки и немилосердно толкало в спину при малейшей попытке расслабиться.
А ему необходимо было хоть немного отдохнуть, настроиться на работу, ведь прослушивание безголосых в своей массе девиц, мечтающих о карьере на сцене, – дело утомительное и нудное. Очень редко встречается столь необходимое для успеха сочетание хорошего голоса, подходящей внешности и, самое главное, куража, бешеной энергетики, выделяющей именно этого исполнителя среди безликой массы современного шоу-бизнеса.
Алексей знал, чего хотел, потому что сам продержался на музыкальном олимпе больше двадцати лет именно благодаря сочетанию всех этих качеств. Он не мог без сцены, без того обмена энергией, который происходил на каждом концерте. Майоров выкладывался на каждом концерте полностью, и зрители чувствовали это, образовывая бушующее море восторга и восхищения.
А еще… Алексея Майорова любили за его порядочность, за то, что он смог преодолеть все выпавшие на его долю испытания достойно, сохранив свое доброе имя, как бы пафосно это ни звучало.
Потому что рядом с ним была Анна…
Потому что рядом с ним была Ника…
Его жена и его дочь.
Оставшиеся теперь только на фотографиях и в памяти.
Алексей протянул руку и нежно прикоснулся кончиками пальцев к смеющимся лицам на стоявшем в рамочке на столе снимке:
– Родные мои девчонки, что же вы наделали? Зачем? Неужели вы не понимали, что я не смогу без вас жить?
«Смог же, – усмехнулась жена. – И очень даже неплохо».
– Это не жизнь, а существование. Я теперь – словно биоробот, я разучился смеяться, плакать, сопереживать. У меня больше нет эмоций, нет куража, я выгорел. Я устал!!! Три года без вас, целых три года! Зайцерыб, где вы? Ну хоть намек, что вы живы, хоть какой-то след!
«Зачем? У тебя и так все хорошо, новая карьера складывается ничуть не хуже старой, а новая жена – гораздо лучше старой. Во всяком случае, моложе и красивее».
– Изабелла мне не жена, – тихо проговорил Алексей. – Это другое. Пойми, хомка, я сам не знаю, что это! Здесь, сейчас, в эту минуту, я трезво оцениваю происходящее, вижу, что собой представляет эта женщина, и готов расстаться с ней, и делал это уже не раз, но стоит Изабелле появиться рядом, прикоснуться ко мне – и я… Словно не я, понимаешь?
«Нет».
В дверь негромко постучали.
– Да, войдите.
– Я вам кофе сварила, – секретарша вкатила в кабинет сервировочную тележку, на которой жеманился изящный фарфоровый сервиз. – Алексей терпеть не мог современных кружек. – Тут еще теплые булочки с марципаном, бутерброды, сыр – вы ведь небось опять без завтрака из дома ушли?
– Что бы я без вас делал, Марь Пална! – грустно улыбнулся Алексей. – Все-то вы видите, все понимаете. Поэтому мы вас в школе и любили больше остальных учителей.
– Ну уж и любили! – махнула рукой ухоженная, подтянутая дама неопределенного возраста – от сорока до шестидесяти. – А кто классный журнал воровал? Кто в нем оценки подставлял? Кто с урока сбегал? Кто мне пытался доказать, что Базаров – конченый псих, а Наташа Ростова – обычная курица?
– Во-первых, я до сих пор так считаю, – Алексей с удовольствием следил за руками когда-то учительницы русского языка и литературы, а ныне – его секретаря-референта и верной помощницы Марии Павловны Кадочниковой, – а во-вторых, наше поведение не имело никакого отношения к нашей любви к вам. Вы ведь всегда нас выгораживали перед директором школы, защищали, поддерживали. И теперь делаете то же самое для меня. За что вам огромное спасибо.
– Ну что вы, Лешенька, – смутилась женщина. – Это вам спасибо! Если бы вы не оплатили моей внучке операцию в Израиле, моей Риточки уже не было бы в живых. А так – в школу пошла, в первый класс, все у нас хорошо. Да и мне работу предложили, не побоялись взять к себе старуху-пенсионерку! Разве можно сравнить мою учительскую пенсию с нынешним заработком!
– Да ладно вам, Марь Пална! – отмахнулся Алексей. – Давайте не будем уподобляться героям старой басни о петухе и кукушке и нахваливать друг друга, ладно? У нас с вами все идет замечательно, и пусть так будет дальше. Присоединяйтесь ко мне, давайте позавтракаем вместе.
– Спасибо, Лешенька, но я дома все успела. Мне пора возвращаться на мой пост, а вы кушайте спокойно, я ни с кем вас соединять не буду.
– И в первую очередь – с Изабеллой!
– Я помню, – Мария Павловна тяжело вздохнула, сочувственно посмотрела на своего бывшего ученика и вышла из кабинета.
Она не могла понять, что за отношения у Алексея с этой наглой, хитрой, очень умной и очень подлой девицей. Подумаешь, звезда экрана Изабелла Флоренская! А кто ее сделал такой, превратив из подающей надежды старлетки в звезду первого эшелона? Правильно, Алексей Майоров, вернее, фильм, в котором они сыграли вместе. А еще вернее – скандал, разгоревшийся во время съемок фильма.
Мария Павловна Кадочникова всегда гордилась своим учеником Лешей Майоровым. Она не навязывалась, не пыталась встретиться, не кричала на каждом углу, что она была когда-то классным руководителем будущей мегазвезды шоу-бизнеса. Мария Павловна жила своей жизнью, учила детей, вырастила сына, радовалась появлению на свет внучки Риточки, а заодно – за своего ученика. Умница, хороший парень, порядочный человек, прекрасный семьянин, как бы это ни звучало дико для представителя шоу-тусовки.
Алексей Майоров с самого начала своей карьеры был одним из самых закрытых персонажей шоу-бизнеса, сведений о его личной жизни ушлым папарацци добыть не удавалось. Во всяком случае, скандальных, грязных сведений. И поклонники сами придумывали романы Алексея с различными гламурными светскими львицами. А кто еще мог привлечь внимание САМОГО Майорова!
И когда в жизни Алексея появилась скромная провинциальная журналистка Анна Лощинина, никто не поверил в прочность этой связи. Да она всего лишь автор текстов для его песен, вот и все, что может быть общего у этой простушки со звездным небожителем!
А Мария Павловна сразу поняла, что Алексей и эта так называемая простушка любят друг друга по-настоящему, достаточно было посмотреть на их лица. Она всем сердцем желала своему ученику счастья, искренне переживала за него, когда с Алексеем случилось несчастье, плакала, когда Майоров «погиб» в прямом эфире. А потом оказалось, что он выжил, его нашла Анна [2] .