– Зачем?
– Мы не можем ответить тебе на этот вопрос, Марк. Это не наше дело, понимаешь. Мы просто выполняем инструкции.
Марк взглянул на бумаги, которыми размахивал Верн. Новый Орлеан!
– А вы моей маме сообщили?
– Понимаешь, Марк, мы обязаны вручить ей копии этих бумаг. Мы ей все объясним и скажем, что с тобой все будет в полном порядке. Вообще, если она захочет, она может поехать с тобой.
– Она не может поехать со мной. Ей нельзя оставить Рикки.
Судебные исполнители переглянулись.
– Ну, во всяком случае, мы ей все объясним.
– Знаете, у меня есть адвокат. Вы ей сказали?
– Нет. Мы не обязаны ставить в известность адвокатов, но, если хочешь, можешь ей позвонить. У него есть доступ к телефону?
– Только если я ему его принесу, – ответила Тильда.
– Вы можете подождать полчаса?
– Как скажете, – пожала плечами Тильда.
– Так вот, Марк, через полчаса ты сможешь позвонить своему адвокату. – Дубовски помолчал и посмотрел на своего напарника.
– Что ж, всего хорошего, Марк. Извини, если мы тебя напугали.
Они так и оставили его стоять, прислонившегося к стене, чтобы не упасть около унитаза. Он был перепуган до смерти и обозлен. Мерзкая система. Его тошнило от законов, адвокатов и судов, и еще от полицейских, агентов ФБР, судебных исполнителей, газетчиков, судей и тюремщиков. Черт бы их всех побрал!
Он дернул за рулон бумажных полотенец, висящий на стене, оторвал клочок и вытер глаза. Затем уселся на унитаз.
Обращаясь к стенам, он поклялся, что в Новый Орлеан они его не затащат.
* * *
Два других заместителя судебного исполнителя должны были доставить повестки Дайанне, а еще двое – миссис Реджи Лав. Все действия были тщательно скоординированы и должны были произойти приблизительно в одно и то же время. По сути дела, один заместитель судебного исполнителя или даже какой-нибудь безработный бетонщик мог вручить все три повестки в течение часа, никуда не торопясь. Но было намного интереснее задействовать шестерых вооруженных людей на трех машинах с радио и телефонами и провести всю операцию быстро, под покровом ночи, – ну прямо отряд специального назначения.
Они постучали в дверь, ведущую на кухню мамаши Лав, и подождали, пока не зажегся свет и она не появилась в дверях. Она сразу поняла, что пришла беда. Во время кошмара, связанного с разводом Реджи и войной с Джо Кардони, ей приходилось не раз видеть на своем пороге в самое разное время суток людей в темных костюмах. Эти люди всегда приносили неприятности.
– Чем могу вам помочь? – спросила она с натянутой улыбкой.
– Мы ищем Реджи Лав, мэм.
Они и говорили, как полицейские.
– А кто вы?
– Я – Майкл Хедли, а он – Терри Флэгг. Мы судебные исполнители.
– Судебные исполнители или заместители судебных исполнителей? Покажите ваши опознавательные знаки.
Они удивились и одновременно полезли в карманы и вытащили свои бляхи.
– Мы – заместители судебного исполнителя, мэм.
– Вы сказали иначе, – заметила она, рассматривая бляхи через дверную сетку.
Реджи услышала звук закрывающейся дверцы машины, когда пила кофе у себя на балкончике. Теперь она выглядывала из-за угла, разглядывая двух людей, стоящих под лампочкой у дверей. Она могла слышать голоса, но разобрать слова было невозможно.
– Простите, мэм... – начал Хедли.
– Зачем вам Реджи Лав? – Мамаша Лав подозрительно нахмурилась.
– Она здесь живет?
– Может, да, а может, и нет. Что вам надо?
Хедли и Флэгг переглянулись.
– Мы должны вручить ей повестку.
– Какую повестку?
– Могу я спросить, кто вы? – вмешался Флэгг.
– Ее мать. Так куда повестка?
– Это повестка Большого жюри. Она должна предстать перед Большим жюри в Новом Орлеане в понедельник. Мы можем просто оставить ее у вас, если хотите.
– Я на себя такое не возьму, – заявила мамаша Лав, как будто ей приходилось сражаться с судебными исполнителями каждую неделю. – Это ваша обязанность, если не ошибаюсь.
– А где она?
– Она здесь не живет.
Это привело их в раздражение.
– Вон ее машина, – Хедли, кивком показал на “мазду” Реджи.
– Она здесь не живет, – повторила мамаша Лав.
– Ладно, но она сейчас здесь?
– Нет.
– А вы знаете, где она?
– Вы в офисе не искали? Она все время работает.
– Но почему здесь ее машина?
– Иногда ее подвозит Клинт, ее секретарь. Может, они ужинают или еще что.
Они обменялись сердитыми взглядами.
– Я думаю, что она здесь, – неожиданно агрессивно произнес Хедли.
– Тебе платят не за то, чтобы ты думал, сынок. Тебе платят, чтобы ты вручал эти проклятые бумаги, а я говорю тебе, что ее здесь нет. – Мамаша Лав повысила голос, и Реджи услышала ее.
– А мы можем обыскать дом? – спросил Флэгг.
– Если у вас есть ордер на обыск, прошу вас, обыскивайте дом. Если ордера у вас нет, то самое время вам убраться с моего участка. Вы что, забыли о праве собственности?
Оба отступили на шаг назад и остановились.
– Надеюсь, вы не препятствуете вручению федеральной повестки, – угрюмо заметил Хедли. Он старался, чтобы его слова носили зловещий оттенок, звучали угрожающе, но у него ничего не вышло.
– А я надеюсь, что вы не пытаетесь угрожать старухе. – Она уперлась руками в бока, готовясь к обороне.
Они сдались и попятились.
– Мы еще вернемся, – пообещал Хедли, открывая дверцу машины.