— У них просто ничего нет, Смит. Они копают как черти, но пока не заполучили дела. С кем говорил Фельдман?
— Он никогда не рассказывает об этом. Но предполагалось, что это был надежный источник.
Кин был разведен и жил один в квартире неподалеку от «Марбери».
— Ты занят? — спросил Грэй.
— Как тебе сказать, не очень. Тем более в шесть тридцать утра в воскресенье.
— Нам надо поговорить. Ты не можешь подобрать меня возле отеля «Марбери» через пятнадцать минут?
— Отель «Марбери»?
— Это долгая история. Я объясню.
— Ах, девушка. Ты везучий, бродяга.
— Хотел бы я быть таким. Она — в другом отеле.
— Здесь? В Вашингтоне?
— Да, в пятнадцати минутах.
— Я подъеду.
Грэй нервно пил кофе маленькими глотками из бумажного стакана и ждал в вестибюле. Она сделала его шизофреником и почти заставила верить в головорезов, прячущихся на улице с автоматическим оружием. Это выводило его из равновесия. Он увидел «тойоту» Кина, подъезжавшую по М-стрит, и быстро подошел к ней.
— Что бы ты хотел посмотреть? — спросил Кин, отъезжая от обочины.
— Ох, я не знаю. Прекрасный денек. Как насчет Виргинии?
— Как скажешь. Тебя что, выкинули из квартиры?
— Не совсем. Я следую указаниям, полученным от девушки. Она мыслит как фельдмаршал, и я здесь, потому что она мне так сказала. Я должен находиться здесь до вторника или до той поры, пока она не занервничает и не переселит меня опять. Я остановился в номере 833, если понадоблюсь, но никому об этом не говори.
— Я полагаю, ты хочешь, чтобы «Пост» оплатила тебе проживание, — сказал Кин с улыбкой.
— Я не думаю сейчас о деньгах. Те же самые люди, что пытались убить ее в Новом Орлеане, объявились в Нью-Йорке в пятницу или где-то около этого, как она считает. Они обладают поразительным талантом преследования, и она болезненно осторожна.
— Что ж, если кто-то следит и за тобой, и за ней, тогда она знает, что делает.
— Слушай, Смит, она точно знает, что делает. Настолько точно, что становится не по себе. В среду утром она уносит отсюда ноги. Так что у нас есть всего два дня, чтобы найти Гарсиа.
— А что, если вы переоценили Гарсиа? Что, если вы найдете Гарсиа, а он не захочет говорить, или окажется, что он ничего не знает? Ты думал об этом?
— Мне это уже снится. Я думаю, что он знает что-то очень важное. Существует документ или бумага — что-то вещественное, и оно у него есть. Он заикнулся об этом пару раз, но когда я нажал, он не признался. Однако в тот день, когда у нас должна была состояться встреча, он собирался мне это показать. Я уверен, у него что-то есть, Смит.
— А если он тебе это не покажет?
— Я сверну ему шею.
Они пересекли Потомак и ехали мимо Арлингтонского кладбища. Кин раскурил свою трубку и опустил стекло.
— Что будет, если вы не найдете Гарсиа?
— План «В». Она уезжает, и соглашение больше не действует. Как только она уезжает из страны, я получаю разрешение поступать с делом как угодно, за исключением упоминания о ней как об источнике. Бедняжка уверена, что умрет независимо от того, опубликуем мы эту историю или нет, но она хочет максимально себя обезопасить. Я не могу использовать ее имя даже как автора дела.
— Она много рассказывает о деле?
— Все, кроме причины, побудившей ее написать это. Сначала была дикая идея, которую она разрабатывала, пока не стали рваться бомбы, заставившие ее прекратить это занятие. Она сожалеет, что написала эту дьявольщину. Она и Каллаган по-настоящему любили друг друга, а теперь она переполнена болью и чувством вины.
— Так в чем заключается план «В»?
— В том, что мы обрушиваемся на юристов. Маттис слишком изворотлив и скользок, чтобы подступиться к нему без повесток и ордеров, которые мы не сможем заполучить, но нам известны его адвокаты. Его представляют две крупные фирмы, находящиеся здесь, в городе, и мы возьмемся за них. Имена Розенберга и Джейнсена были предложены одним или несколькими адвокатами после тщательного анализа деятельности Верховного суда в его бывшем составе. Сам Маттис не мог бы определить, кого ему следует убить. За него это сделали адвокаты. Таким может быть план действий, если исходить из существования заговора.
— Но их не заставишь говорить.
— О клиенте — да. Но если юристы виновны и мы начнем задавать вопросы, то что-нибудь да вскроется. Нам понадобится с десяток репортеров, непрерывно одолевающих телефонными звонками адвокатов, судебных исполнителей, клерков, секретарей, копировальщиков, словом, всех подряд. Мы изведем этих ублюдков.
Кин с ничего не выражающим видом попыхивал своей трубкой.
— Что это за фирмы?
— «Уайт энд Блазевич» и «Брим, Стернз энд Кидлоу». Проверь наше досье на них.
— Я слышал об «Уайт энд Блазевич», это крупное республиканское учреждение.
Грэй кивнул и допил остатки кофе.
— Что, если этим занималась другая фирма? — спросил Кин. — Что, если она не в Вашингтоне? Что делать, если заговорщики не расколются? Как быть, если все это плод всего одного ума, принадлежащего нештатному сотруднику среднего звена из Шреверпорта? Что, если этот замысел разработан одним из домашних адвокатов Маттиса?
— Иногда ты меня ужасно раздражаешь. Ты об этом знаешь?
— Это законные вопросы. Что, если?…
— Тогда мы перейдем к плану «С».
— А он в чем состоит?
— Я не знаю.
Она не заходила так далеко.
Она велела ему не выходить на улицу и питаться в номере. С сандвичем в пакете он послушно направлялся в свой номер на восьмом этаже отеля «Марбери». Горничная с азиатской внешностью катила тележку мимо его номера. Он остановился у своей двери, чтобы достать ключ.
— Вы что-то забыли, сэр? — спросила горничная.
Грэй посмотрел на нее:
— Простите?
— Вы что-то забыли?
— Нет. А что?
Горничная на шаг приблизилась к нему.