– Собирайтесь, пора на обед.
Еще больше подрумянившиеся на солнышке, а от того возмутительно похорошевшие девчушки быстренько подхватили свои вещички и, словно стайка бабочек в прозрачном пакете, потянулись за охранником. Изнемогшие владельцы побрели охлаждаться в океан, оставив на песке лужицы ядовитой слюны. А Юрий Алексеевич не мигая смотрел вслед Кузнечику, и от его взгляда я моментально замерзла, несмотря на жаркое солнце.
В номере нас ждал обед, а также пакет с разноцветными надувными кругами. Ты смотри, Жанна все-таки передала мою просьбу Винникову. Очень хорошо, это будет план «В» – уплыть с детьми в океан. Но это только если провалятся планы «А» и «Б», которых у меня, правда, пока нет.
А упало, Б пропало, что осталось на трубе? Идиотка Анна Лощинина там осталась, вот что. И именно что, а не кто, ибо удостоилась почетного звания дубины стоеросовой, а дубина – предмет неодушевленный. Вот и лежит теперь этот предмет на песочке и грызть готов этот песочек от злости и бессилия. День уже клонится к вечеру, завтра утром детей уведут и… Нет, уж лучше план «В». Не знаю, как мы доберемся ночью до пляжа, буду надеяться на удачу. Один раз она меня уже не подвела.
А к истомившейся от долгого ожидания толпе присоединилась отвратительная жирная старуха, загоравшая топлес. Ее вторичные половые признаки свесились до пояса, стринги утонули в телесах и на их присутствие указывали лишь периодически выкапывающиеся из груды жира веревочки. Эта мадам Очарование оценивающе и по-хозяйски пялилась на меня, только что в зубы не заглядывала.
Решено, план «В». Стиснув зубы, я молча шла с пляжа к дому, не реагируя на вопросы Кузнечика и не глядя по сторонам. Кто-то прошел мимо, задев мою руку. Я невольно оглянулась. Невежей оказался Лютик, невозмутимо продолжавший идти дальше. Господи, неужели…
И только сейчас до меня дошло, что моя рука, та, которую задели, рефлекторно сжалась в кулак. А в кулаке что-то есть.
Это прожигало мне ладонь, я с трудом удерживалась от того, чтобы не посмотреть прямо сейчас на свою добычу. Но недаром мое второе имя Невозмутимость. Или третье?
Я мужественно преодолела оставшиеся до нашего домика метры с веселой и непринужденной улыбкой. Правда, Кузнечик почему-то удивленно косилась на меня, но ничего не сказала.
Однако как только наша стайка ввалилась в номер, маленькая союзница повернулась ко мне и, сочувственно гладя по плечу, участливо спросила:
– Улечка, больно, да?
– Что – больно? – озадачилась я.
– Тебя ведь толкнул тот, из персонала, который злой тетке помогает, ты после этого так перекосилась вся, ужас просто!
– Неужели так заметно было? – расстроилась я.
– Не волнуйся, Улечка, – Инга прижалась ко мне. – Это только я такая наблюдательная, а остальные еще слишком маленькие, чтобы понимать.
– Ах ты моя мисс Марпл, – пощекотала я Кузнечика.
– Неправда, – малышка рассмеялась, – я, конечно, взрослая девочка, но ведь не старуха, как твоя мисс Марпл. Ты меня не отвлекай, ты ведь не ответила на мой вопрос – тебе очень больно?
– Нет, тут другое, – серьезно произнесла я. – Ты же понимаешь, времени у нас осталось очень мало, а сделать надо много, поэтому иди покушай пока вместе с остальными, да поплотнее, силы нам понадобятся.
– А ты?
– Я тоже поем, чуть попозже, только забегу в ванную песок смыть.
– Ты только недолго, а то мы все вкусное съедим, – и Кузнечик присоединилась к девочкам, с аппетитом уплетающим ожидавший нас в номере ужин.
Да, все-таки банальная, набившая оскомину медицинская мудрость: «Солнце, воздух и вода – наши лучшие друзья!» – в очередной раз доказала свою состоятельность. Еще вчера утром в этом номере меня встретили бледные, заморенные, хнычущие хлюпики. Но два дня, проведенные на пляже, плюс хорошая еда с обилием фруктов совершили чудо – передо мной, весело хихикая и кидаясь виноградинами, сидели загорелые, румяные, жизнерадостные девочки с ясными озорными глазами. С тех пор как у них появилась я, дети перестали бояться, и это тоже в немалой степени помогло им стать такими, как сейчас.
Что ж, посмотрим, что передал мне Лютик. Может, там просто тщательно нарисованная фига.
Закрывшись в ванной и пустив воду, я развернула листок. Корявым почерком на плохом английском были нацарапаны несколько строчек, которые для меня сейчас были лучше всех шедевров мировой литературы, самым ослепительным откровением, которое когда-либо встречалось в моей жизни. В этих скрижалях моему алчущему взору открылась ИСТИНА.
А заключалась она в том, что надо больше читать. И тогда будешь больше знать. И тогда на твоей стороне может оказаться парень по имени Тхан и протянуть руку помощи. Или ногу. Но это детали.
Лютик почти повторил мой план «В», то есть предложил уйти через океан. Наземная территория отеля охранялась слишком тщательно, и шансов вывести толпу детей незаметно не было никаких. Лютик написал, чтобы я собрала девочек и ждала его с четырех до пяти утра, самое сплюшное время, надо сказать, когда ночь уже почти позади, и у всех, кто дежурит, глаза начинают неумолимо слипаться. Выдерживают только самые стойкие. Вот на это, видимо, и рассчитывал Лютик. Он писал, что ключи от нашего номера у него есть, катер для нас он подготовил, моя же задача состоит в том, чтобы обеспечить безмолвие моей команды. Дети не должны будут издавать ни звука.
Время пошло. Странно, но сейчас, когда ожидание закончилось, закончились и мои переживания, мои волнения и страхи. Не то чтобы они совсем исчезли, куда от них денешься, но сейчас я согнала их в одну толпу и заперла в чулане своего сознания, чтобы не мешали. А у дверей посадила охранять тот самый инстинкт самосохранения, который у меня животный. Злая такая зверюга, с клыкастой пастью и острыми когтями. Так что никуда мои страхи не денутся, сбежать им не удастся.
Пора поговорить с детьми. Из ванной я прошла в комнату, где наевшиеся девочки затеяли возню. Ко мне подбежала Инга:
– А почему у тебя волосы сухие, если ты мылась? Ты что там делала все это время?
– Составляла план побега, – невозмутимо ответила я и прошла к столу, где меня ждал уже остывший, но от этого не ставший менее вкусным ужин. Неизвестно, когда мы будем есть в следующий раз, поэтому мне, как и Винни-Пуху, не мешало бы подкрепиться.
– Какого побега? – услышав мои слова, насторожились девочки.
– Нашего, разумеется. Кузнечик, – я повернулась к своей помощнице, – я пока быстренько перекушу, а ты в это время объясни подружкам, что здесь происходит и что ждет вас всех завтра.
– Хорошо, Уля, – кивнула Инга, – только ты недолго, а то мне не терпится узнать, как все будет.
Девочки зачарованно слушали Кузнечика, словно она рассказывала не о них, а о ком-то другом, пересказывала фильм или книжку. А потом у Милы и Риты вдруг задрожали губы, и они захлюпали носами.