Меня это напрягало, а вот Нику – нет. Дочка шла рядом со мной, сжав ладошкой мою руку, и в то же время ее с нами не было. Словно я вела пустую оболочку.
Петер сначала оживленно болтал, но потом, заметив необычное поведение девочки, затих. Пару минут он шел молча, искоса поглядывая на все время спотыкавшуюся Нику, а потом решительно отстранил меня и поднял малышку на руки.
И дальше мы пошли эдакой семейной парой, только связки воздушных шариков не хватало и сахарной ваты на палочке.
Ну и, само собой, каруселей и качелей. Но больше всего – здоровенного колеса обозрения, как в Лондоне, чтобы подняться над ковром джунглей и осмотреть окрестности. Может, удастся увидеть хоть какой-нибудь захудалый городишко. Или поселок, куда хоть изредка заезжают люди из цивилизованного мира.
Но увы – парка развлечений в ведомстве доктора Менгеле предусмотрено не было. А зачем? Местные «боги» и так развлекаются по полной программе.
Углубляться внутрь зарослей Петер не стал, это выглядело бы слишком подозрительным – он ведь нас на ознакомительную экскурсию вывел. По поселку, а не по лесу.
Поэтому мы отошли как можно дальше от центрального здания, затем обогнули выстроившиеся в ряд аккуратные жилые домики, и рыжий направился к небольшому фонтанчику, вокруг которого стояли три ажурные скамейки. А для полноценного отдыха в тени возле скамеек оставили густую поросль каких-то невысоких тропических деревьев, каких точно – понятия не имею, с ботаникой мы в ссоре. Но точно не березки.
На одну из скамеек мы и сели. И вдруг возникло детское ощущение «я в домике!». Защищенность и неприкосновенность, пусть и придуманные, но так необходимые в эту минтуту!
А буквально через несколько секунд взгляд Ники перестал быть пустым. Обнаружив себя сидящей на руках у чужого дядьки, девочка смущенно пробурчала:
– Извините, – и шустро перебралась на скамейку с моей стороны.
– Чего уж там, – как-то не очень весело улыбнулся рыжий. – Как там дела у Лхары?
– Да не очень, – автоматически ответила девочка и тут же опомнилась: – А я откуда знаю?
– Ладно вам, юная леди, – улыбка окончательно сползла с лица Петера, он вообще снова вылинял, став прежним, усталым и пыльным. Ссутулившись, он облокотился на колени и глухо проговорил: – Ты – маленькое чудо, девочка. Я слышал о детях-индиго, но, если честно, думал, что это очередной журналистский вымысел – как же, качественный скачок в развитиии человеческой расы, новое поколение сверхлюдей! Фантастическая беллетристика это, а не научный факт. Но потом МакКормик случайно встретил тебя и затащил вас с мамой в эту проклятую дыру. Но я по-прежнему считал все это бредом, несмотря на загоревшиеся глазки Менгеле. Пока не увидел, что вы творили с Лхарой…
– Она тоже не знала, что все это умеет, – прошептала Ника. – Раньше она только ауру могла видеть, потом мы с ней мысленно встретились там, в дельфинарии. А на корабле, когда мама чуть не умерла, Лхара просто очень-очень захотела помочь мне спасти маму. И смогла. А потом… Потом ее хотели резать прямо живую, чтобы засунуть в нее какую-то гадость…
– Подсадить чужой эмбрион, очередной безумный опыт Менгеле, – процедил Петер, сжимая и разжимая ладони. – Но это обычно делается под общим наркозом!
– Они хотели наказать Лхару за побег.
– Но ведь девушка могла умереть от болевого шока! – не выдержала я.
– Эти уроды считают, что у амфибий снижен болевой порог, – дернул щекой рыжий.
– Ничего не снижен! – вскрикнула Ника. – Они привязали Лхару к столу и… и… – девочка трудно сглотнула и еле слышно продолжила: – В общем, ей было очень больно. И страшно. И она закричала. Без звука, мысленно. А я услышала. Я почувствовала ее! Лхара словно взорвалсь изнутри, и высвободилось то, о чем она не подозревала. Вместе мы смогли, она убежала. Очень трудно было пройти через невидимую болючую границу…
– Электромагнитный контур убивает все живое, – пояснил Петер. – Но как она смогла?
– Не знаю. Смогла и все. А потом ей стало очень плохо, как и мне вчера. Все потемнело, стало трудно дышать, а потом – ничего. Пустота. Пришла в себя в какой-то пещере, рядом был Михар, ее друг, и несколько людей из племени Земли и Воздуха. Все молодые, и все почти такие, как Лхара. Оказывается, они раньше ее смогли разобраться в своих способностях, научились мысленно общаться и иногда встречаются в пещерах горы Тимуку, чтобы тренировать силы. Когда Лхара «закричала» там, в бараке, ее услышала не только я, они все услышали. И бросились на помощь, и нашли ее в лесу. Очень вовремя нашли, погоня была совсем рядом. Две девушки и парень из племени Воздуха остались, чтобы увести погоню, а Михар и ребята из племени Земли отнесли Лхару в пещеру и помогли ей очнуться, не дали умереть. Потом им пришлось вернуться в свои племена, чтобы не вызывать подозрения, а Лхара осталась в пещере. Там есть и вода, целое озеро, и еда, но Лхара волнуется – сегодня пока никто из новых друзей не пришел. И на контакт никто, кроме меня, не вышел.
– Они не смогут прийти, во всяком случае, сегодня, – Петер откинулся на спинку скамьи и мучительно поморщился. – Все три племени сейчас собраны в центрах их деревень, наши долбаные «боги» опрашивают членов племени, требуя выдать любого, чье поведение хоть немного отличается от обычного.
– Но разве они не смогут убежать? Так, как сделали вчера мы с Лхарой?
– Менгеле распорядился при малейшем проявлении чего-то необычного начать убивать маленьких детей.
– Что?!
– То. Эта сволочь знает, как подчинять людей, лишать их воли. Тем более что, как я понял, индиго в племенах не так уж и много?
– Трое в племени Воздуха, четверо в племени Земли – три девушки и один парень – и Лхара с Михаром из племени Воды. Были, оказывается, еще две девушки из их племени, но их забрали сюда, на опыты, еще до того, как индиго объединились. Одна из них умерла, а вторая умирает.
– Ткини и Мзала? – изумленно проговорил рыжий. – Они тоже такие, как Лхара? Но почему тогда они позволили Менгеле сделать то, что он сделал? И кстати, ты все время говоришь о каком-то Михаре. Кто это?
– Они были слишком слабые. Душой слабые. Трусихи. После объединения с ними пытались связаться, чтобы помочь, но они побоялись. А потом контакт вообще пропал. Михар – это парень, который нравился Лхаре очень давно, и она очень рада, что он оказался «Сильным». Это они так себя назвали, у них еще «Новые» есть, которые родились не так давно, они все еще дети. И они другие, Лхара говорит – опасные.
– Я совсем запуталась, – и это еще мягко сказано! Способность соображать ушла в глухой отказ, вытащила откуда-то бамбук и принялась его раскуривать, вместо того чтобы помогать хозяйке. – Сильные, новые, старые…
– Насколько я понял, – пояснил Петер, – новыми в племенах называют результаты последних экспериментов доктора Менгеле, когда к нему присоединился МакКормик с его зомбирующими и не только разработками.