– Одни, что ли? – переспросил Тони.
– Что значит – одни? Вас же двое.
– Ну, то есть без старшего?
– Какой вам нужен старший? Вы уже два тертых калача. Вы разведчики, ребята, второй месяц здесь болота окучиваете. И потом, я же вам не предлагаю на отбой идти. Я посылаю вас на вполне рядовую профилактическую акцию, чтобы вы посмотрели, не ходит ли там кто чужой. Нет ли сломанных веток на деревьях, что может свидетельствовать об установке новых шпионских датчиков. Не взрыхлена ли почва в тех местах, где заложены тайники… Ну что я перечисляю, вы об этом от меня и от других уже тысячу раз слышали. Правильно?
– Правильно.
– А раз правильно – отправляйтесь. Если что, выходите на связь со мной. – Сержант дотронулся до висевшей на его нагрудном кармане рации. – И не забывайте, что в крайнем случае, с помощью синей кнопки, вы сможете установить экстренную связь с диспетчером.
– Вот это да, – покачал головой Тони, а Джим почесал в затылке и сказал:
– Ну ладно, сэр.
– Да не «ладно»! Это приказ!
– Есть, сэр!
– То-то же. Хватайте оружие, снаряжение – и вперед. Надеюсь, до обеда вернетесь.
– Разумеется, сэр.
Отправляться в джунгли вдвоем было страшновато. Вроде и оружие было с собой, и по четыре гранаты, и сканер, чтобы мины искать, и рация. Да и научились они кое-чему за эти два месяца. Даже противоядие колоть.
Не так давно Джима жиганул в ногу длинный зеркальный жучок, известный под названием «сарацин», который считался одним из самых опасных для человека здешних обитателей. Симмонс удержался от крика и только отбросил сарацина ботинком, а затем выхватил из контейнера нужный шприц и всадил его в ногу поближе к укусу.
Так что и с этой, не самой легкой частью программы друзья вполне освоились. Но все же иметь под рукой надежного, как бронемашина, сержанта Рихмана или опытного разведчика Шульца было бы спокойнее.
Тем не менее, следуя отработанному порядку, друзья быстро собрались и, покинув строение девятнадцать, направились к северным воротам. Автоматы привычно повесили на шеи стволами вниз, маскировочная сетка в скатке была закреплена на кепи. Джиму и Тони казалось, что об этом волнительном моменте на базе должен был знать каждый, однако все занимались своими делами.
Если навстречу попадался кто-то из знакомых, он просто здоровался и проходил мимо. Джим и Тони кивали в ответ. Не станешь же рассказывать каждому, что сегодня они идут в джунгли вдвоем, как самые настоящие разведчики.
Стоявший у ворот часовой, который тоже знал ребят в лицо, приветливо кивнул им и открыл ворота. Как только приятели вышли наружу, он включил рацию и сообщил диспетчерам:
– Время десять пятнадцать. Симмонс и Тайлер, разведчики капитана Саскела…
– Принято, – ответили с диспетчерского центра.
Джим и Тони приосанились. Прежде о них никто в докладе не упоминал. Говорили просто: сержант Рихман со стажерами. Или: Шульц и два стажера, как будто кто-то собаку вывел погулять.
А теперь – Симмонс и Тайлер, разведчики капитана Саскела.
Оказавшись за пределами базы, Джим и Тони двинулись вдоль крепостной стены по окружной дороге, которая, в отличие от радиальных магистралей, не была заминирована.
Взрыхленная земля на обочине – это уже смертельно опасная зона.
Приятели направлялись к западной дороге, и именно в этом направлении двигался с группой Реддикера Тони, когда впервые выходил за пределы базы. Позже, в сопровождении Рихмана или Шульца, он много раз проходил здесь, однако теперь они с Джимом были одни, и это напомнило те далекие переживания.
Выбравшись к западной дороге, они остановились перед знаком «Стой! Заминированный сектор!» и переглянулись.
– Ну что, кто будет связываться с диспетчером? – спросил Тони.
– Давай ты.
– Ну ладно.
Тони нажал кнопку одного из каналов связи и, дождавшись первого щелчка в динамике, сказал:
– Ответьте западной дороге…
– Диспетчер Броун.
– Здесь Симмонс и Тайлер на западной дороге.
– Минутку… – ответил диспетчер.
Тони представил, как в своем дежурном помещении диспетчер смотрит сначала на них с Джимом через расположенную на крепостной стене камеру, затем сверяется с расписанием и, наконец, щелкает заветным тумблером.
– Сектор открыт. Повторяю – западная дорога, сектор открыт. Помните, что для вас это только правая сторона.
– Помним.
– Удачи…
Джим первым шагнул на дорогу. Было немного боязно, ведь прежде, как щит, ограждавший от всяких неприятностей, первыми вышагивали сержант Рихман или Шульц.
Впрочем, бояться было нечего, поскольку первые десять метров заряжались сигнальными минами, которые сразу предупредили бы о том, что сектор все еще активирован. Но десять метров остались позади, и ничего не случилось.
Потом дорога пошла по самым настоящим боевым зарядам, которые могли в клочья разнести любого нарушителя. Сейчас они спали, но, как только Тони и Джим доберутся до леса, сектор снова закроется.
– Как настроение? – спросил Джим, когда они прошли уже половину пути.
– Нормально. Только жарко очень.
– Вчера была такая же погода. Мне кажется, здесь ничего не меняется из года в год. Это как жить в манной каше.
Джим щелкнул включателем противоминного сканера и испробовал его на дороге. Сканер исправно определил несколько мин и известил об этом тихим свистом. Впрочем, хорошо видел он только отдельные заряды, а в секторах, как правило, минирование было двух – и даже трехслойным.
Наконец они вышли за пределы сектора, и диспетчер сейчас же сам с ними связался.
– Симмонс и Тайлер, контроль указывает, что сектор вы покинули. Подтверждаете?
– Подтверждаем, – ответил Тони.
– Активизирую контур…
– Активизируйте.
Диспетчер отсоединился. Тони обернулся и посмотрел на базу. Теперь на дороге, ведущей к ней, поднялся невидимый барьер.
Впереди были джунгли, наполненные змеями, пауками, ядовитыми растениями и, возможно, разведгруппами мятежников.
– Ну все, – сказал Джим, ни к кому не обращаясь. Он внутренне собрался и даже изменил походку. Затем включил сканер, и они с Тони двинулись по натоптанной тропе, на которой во многих местах попадались отработанные контрольные датчики. Ресурс этих устройств исчислялся несколькими часами, и ставили их, чтобы обнаружить того, кто, возможно, крался по следам подразделения. Радиус действия такого датчика был небольшим, однако их не жалели, и никакая осторожность обычно не спасала «хвост» от обнаружения.