Как бы порицая ребячью шалость, Труди покачала головой, затем обняла дочь и улыбнулась.
* * *
Лэнс родился и рос в Пойнт-Кадете, старой рыбацкой деревеньке на небольшом полуострове, далеко вдающемся в воды залива Билокси. Это был рабочий поселок ловцов креветок, куда приезжали устраивать свою жизнь иммигранты.
Мальчишкой Лэнс практически жил на улице и до сих пор имел в Пойнт-Кадете множество друзей, лучшим из которых был Кэп. Именно он сидел за рулем фургона, груженного марихуаной, в ту памятную ночь, когда их остановили. От внезапного толчка Лэнс, спавший с карабином позади тюков, набитых коноплей, проснулся. У обоих был один адвокат, оба получили один срок и в девятнадцать лет прошли по одному и тому же маршруту.
Кэп держал сейчас пивную и под хороший процент ссужал деньгами рабочих с местной консервной фабрики. Лэнс встретился с ним в задней комнате заведения. Они старались общаться по меньшей мере раз в месяц, но когда у Труди появились деньги и она перебралась в Мобил, виделись приятели все реже и реже. Кэп понял, что друг встревожен.
Разлив по кружкам пиво, приятели стали обсуждать, кто и сколько выиграл в казино, где находится ближайшая точка, в которой можно заправиться крэком, кого сейчас пасут парни из береговой охраны – обычная болтовня жителей побережья, мечтающих в один прекрасный день разбогатеть.
Труди Кэп презирал и в прошлом не раз смеялся над увивавшимся за ней Лэнсом.
– Ну, как твоя потаскушка? – спросил он.
– В общем-то в норме. Немного обеспокоена, ну, после того, как его поймали.
– Еще бы. Сколько она получила по страховкам?
– Пару миллионов.
– В газете написали два с половиной. Судя по тому, как эта сучка их тратит, у нее осталось не так уж много.
– Зато жили мы спокойно.
– Покой ты найдешь в моей заднице. Какой-то писака раскопал, что страховая компания уже предъявила ей иск.
– У нас тоже есть адвокаты.
– Да, но ко мне-то ты пришел не потому, что обзавелся адвокатом, а, Лэнс? Ты здесь потому, что тебе нужна помощь. Адвокату не по плечу сделать то, чего она хочет.
Улыбнувшись, Лэнс отпил из кружки и прикурил сигарету – в обществе Труди он никогда не мог себе этого позволить.
– Где Зеке?
– Так я и думал, – со злостью бросил Кэп. – У нее неприятности, вот-вот накроются денежки, и она тут же отправляет тебя сюда, чтобы отыскать Зеке или другого придурка, который будет готов совершить какую-нибудь глупость. Его схватят. И тебя тоже. Ты загремишь за решетку, а она просто забудет твое имя. Ты идиот, Лэнс, и сам знаешь это.
– Да, знаю. Так где же Зеке?
– В тюрьме.
– Где?
– В Техасе. Феды взяли его за торговлю оружием. Не забудь, ты сам признал, что ты – идиот. Отступись. Когда вашего парня привезут, то сколько копов сюда нагонят? Его запрут в таком месте, куда и муха не пролетит. Речь идет об очень больших деньгах, Лэнс. Его будут охранять до тех пор, пока он не проболтается, где они закопаны. Попробуй подстрелить его, Лэнс, и уложишь дюжину копов. Да и сам сдохнешь.
– Если с умом подойти, то нет.
– Ну уж ты-то точно знаешь, как это сделать! Не потому ли, что ты никогда не занимался такими вещами раньше?
Когда же ты успел поумнеть, а, Лэнс?
– Я могу найти нужных людей.
– За сколько?
– Сколько потребуется.
– У тебя есть пятьдесят тысяч?
– Да.
Кэп сделал глубокий вдох и оглядел свое заведение, затем подался вперед и поднял взгляд на приятеля:
– Сейчас я скажу тебе, Лэнс, чем мне не нравится твоя идея. Ты никогда не был особенно сообразительным, знаешь ли. Девки вечно вешались тебе на шею, поскольку думали, будто ты парень что надо. Но мозги – это не по твоей части.
– Спасибо, дружище.
– Ваш парень здесь нужен живым всем: федам, юристам, копам, тем, чьи деньги украдены, – словом, всем. За исключением, естественно, той вонючки, что разрешает тебе жить в ее доме. Только ей нужен его труп. Если ты все же решишься и как-то отделаешься от него, копы направятся прямо к ней. Само собой, девочка окажется ни в чем не виновной, потому что рядом будешь ты. Для этого и держат таких щенков. Но допустим, кто-то его убьет. Деньги останутся у нее, а ты, как и я, прекрасно знаешь: только они для нее и значат что-то. Ты же отправишься в Парчмэн – ведь за тобой водятся грешки, не забыл? Просидишь там до конца своих дней, Лэнс. А она даже не напишет тебе.
– Мы можем сделать это за пятьдесят?
– Мы?
– Да. Я и ты.
– Могу назвать тебе имя, вот и все. Я к этому никакого отношения иметь не желаю. Овчинка выделки не стоит.
– Кто это?
– Парень из Нового Орлеана. Временами он наезжает сюда.
– Можешь ему позвонить?
– Да, но потом – точка. И помни, я советовал тебе не ввязываться.
Прилетевшую в Нью-Йорк из Майами Еву “конкорд” перенес в Париж. Полет на “конкорде” был данью моде, но сейчас Ева считала себя женщиной состоятельной.
Из Парижа она отправилась в Ниццу, а оттуда на машине выехала в Экс-ан-Прованс. Этот же путь вместе с Патриком она проделала почти год назад – когда он единственный раз покинул Бразилию. Даже с новеньким фальшивым паспортом перспектива пересечения границ пугала его.
Бразильцы любят все французское и, получая образование, в конечном итоге почти все знают язык и культуру этой великой страны.
Они сняли номер на вилле Галлицци, в уютной гостинице на окраине городка, и провели там прекрасную неделю, бродя по улицам, заходя в магазины, сидя за столиками кафе и от случая к случаю наведываясь в деревеньки, расположенные между Эксом и Авиньоном. Немало времени пробыли и в номере, как молодожены. Как-то раз, перебрав вина, Патрик назвал это путешествие их медовым месяцем.
Она сняла номер в той же гостинице и после непродолжительного сна вышла, набросив халат, в крошечный дворик выпить чаю. Позже, переодевшись в джинсы, отправилась в город пройтись по Кер-Мирабо – главной улице Экса.