Боло сделал попытку скрыться в подвальной мастерской, однако Каспар крепко прихватил его за кожаный фартук:

– Ну-ка постой. Еще никто не говорил со мной так непочтительно… Садись и сейчас же рассказывай. Я по твоим глазам вижу, что это штука тебе знакома.

Боло забрался на стул, слишком высокий для него и предназначенный для клиентов-людей, и, болтая короткими ножками, недовольно засопел. Затем строго зыркнул на Вольдерета и его товарища, и те, быстро собрав шашки, спустились в мастерскую.

– Ну говори, – подтолкнул гнома Каспар.

– Откуда ты это взял? – поинтересовался тот.

– Вчера этой штукой мне чуть не снесли голову. Она засела глубоко в дверной доске – я еле ее вытащил. Хорошее оружие.

– Хорошее, – согласился Боло. – Но нам такое делать запрещено.

– Кем запрещено?

Гном хотел отмолчаться, однако, встретившись взглядом с Каспаром, понял, что говорить придется:

– Ну, маги нам запрещают… Маги Хрустального Ордена из королевства Миног. Это тамошние гномы изготовляют.

– Что-то я о таком королевстве не слышал.

– Не слышал, – кивнул гоном. – Потому что оно находится в далеких землях, где гномы слушаются магов, что бы те ни говорили. Если говорят сделать это оружие – гномы делают. Если говорят не делать – гномы не делают. Гномы умнее людей, они никогда не будут нарушать закон, а тем более злить магов.

– То есть, если бы ты захотел сделать такое оружие, ты бы сделал? – уточнил Каспар.

– Что значит хотел – не хотел. Я же сказал тебе – маги запрещают. А если я начну делать, потом другой гном начнет делать, потом еще один гном начнет, а потом еще другие гномы начнут…

– Остановись, Боло. Скажи просто – ты сможешь сделать для меня такое оружие, если я тебе хорошо заплачу?

– Нет, не смогу.

– У-у-у, – разочарованно протянул Каспар. – А я-то думал, ты все можешь. Оказывается – нет.

Хитрость Каспара сработала.

– Ну вот еще! – вспылил Боло. – Это вы, люди, своими толстыми пальцами даже подтереться толком не умеете. А мы, гномы, любой металл, как музыку, чувствуем. И трубу эту я могу запросто сделать. Да еще такую, что лучше той будет, из которой в тебя стреляли.

– Ну так сделай – я хорошо заплачу.

Боло глубоко вздохнул и снова засомневался:

– Опасное это дело. Я начну делать, потом другой гном начнет делать, потом еще гном начнет делать…

– Мы это уже прошли, Боло, – перебил его Каспар.

– А ты точно никому не расскажешь? – наставив палец на клиента, спросил гном.

– Ни единому существу. Говори свою цену.

– Уй-ай, – покачал головой гном. – Ну ладно – пятьсот золотых.

– Чего? Боло, пятьсот золотых – это слишком дорого. Пятьсот золотых стоит вся твоя мастерская, и дом, и семья, и все твои никуда не годные подмастерья.

– Тогда триста, – сказал гном. – Но подмастерья у меня хорошие.

– Двести пятьдесят, – начал торговаться Каспар.

– М-м… Двести семьдесят.

– По рукам, – согласился Каспар и подставил свою ладонь.

Боло шлепнул по ней своей перепачканной ладошкой.

– Когда сделаешь?

– Приходи через полгода.

– Через полгода, Боло, меня уже может в живых не оказаться.

– Это плохо. Кто же мне тогда заплатит за трубу?

– Вот я о чем тебе и говорю – сделай пораньше, и тогда я сам тебе заплачу. А иначе платить будет некому.

– Ну ладно. Когда ты сможешь заплатить сам и… – гном задумался, – и чтобы был жив.

– Через полторы недели я еще буду жив, – пообещал Каспар.

– Полторы недели… – Боло почесал в затылке. – Мало времени… но для тебя – так уж и быть.

– Ну вот и поладили.

Каспар поднялся со стула и направился к двери.

– Стой! – остановил его гном.

– Чего еще?

– А аванс? Железо денег стоит.

Каспар вздохнул, однако требование Боло счел справедливым. Достав кошель, он вынул пять золотых и положил на стол.

– Вот держи. Больше не дам.

– Ну ладно, – пожал плечами гном. – Хватит и этого.

16

Вернувшись домой, Каспар на миг даже застыл в изумлении на пороге – кругом царили чистота и порядок. Генриетта изрядно потрудилась. Разбитую в щепы мебель она вынесла во двор, копоть под потолком затерла свежими белилами, повесила на место упавшие картины, убрала осколки витражей и перестелила постель Каспара.

Заметив восхищение на лице хозяина, Генриетта просияла.

– Я уже послала человека к мастеру Янкелю, чтобы он пришел и обмерил наши рамы, – сообщила она. – Нам ведь нужны новые витражи.

– Конечно, нужны, – согласился Каспар. – И знаешь, что я тебе скажу…

– Что, ваша милость?

– Давай-ка на наших витражах вместо этого клоуна…

– Это не клоун, ваша милость. Это Паскаль-Трубочист.

– Да-да, пусть вместо Паскаля-Трубочиста на нашем витраже изобразят золотых единорогов, какими украшен наш дом снаружи и вот здесь – в гостиной.

– Что ж, ваша милость, пусть будут единороги. Так даже лучше. А вот что мы будем делать с арбалетами? Отнести их вниз или еще рано?

– Знаешь, пусть пока полежат. Мало ли что.

– Вы думаете, они могут вернуться, ваша милость? – забеспокоилась Генриетта.

– Да нет, уверен, что не вернутся. Однако снести оружие вниз мы еще успеем.

Каспар оставил Генриетту с ее хлопотами, а сам спустился во двор, затем вышел на улицу и еще раз осмотрел наружные украшения дома. Ему в голову пришла неожиданная мысль.

«А что, если заказать щит, – думал он, – нарисовать на нем единорога и повсюду возить с собой. А еще лучше сделать талисман с единорогом и повесить его на шею».

– Здравствуйте, ваша милость, господин Фрай.

Думая о своем, Каспар и не заметил, как подошел мастер витражей Янкель.

– Здравствуйте, мастер.

– Я слышал, хулиганы испортили ваши витражи?

– Увы, мастер. Это случилось ночью. Мы очень испугались.

– Так уж и испугались, – не поверил Янкель и прошел в дом.

Чуть позже появился столяр. Он пришел принять заказ на изготовление нового буфета взамен разбитого.

За столяром последовал сапожник, который согласился забрать разбитый буфет, поскольку из вишневого дерева выходили отличные гвозди для башмаков.