Не скрывая разочарования, напарники задернули шторы и зажгли свет.
– Ничего, терпимо, – сказал Джим, глядя на потемневшие от времени обои. На одной из стен виднелись потеки – видимо, от протекавшей некогда крыши. Кое-где на паркете еще сохранился лак, кровати и стулья были слегка расшатаны, но держались крепко.
В стенном шкафу напарники нашли комплекты одежды на все случаи жизни. Несколько пар хлопковых и вельветовых брюк, непромокаемые куртки на случай дождя, две пары ботинок и две пары кроссовок. Тут же были стопки маек, рубашек, трусов и носков. На столе, в углу комнаты, нашлись два десятка книжек по биологии, большой атлас с изображением животных, а к стене была приколота карта с ареалами обитания животных этой планеты, среди них попадались довольно противные.
– Ну да, мы же студенты-биологи, – понимающе кивнул Джим и перелистал первую попавшуюся книжку. По легенде, они взяли отпуск, чтобы отдохнуть и с новыми силами продолжить семестр. Биологию, как прикрытие, разработчики взяли потому, что эта тема считалась общеизвестной. Всякий мог наплести ерунды про кошек, собак или летающих обезьян. Выдавать себя за математиков было бы сложнее.
На кухне, в старом морозильном шкафу, напарники обнаружили много замороженной еды, от бифштексов с томатной подливкой и черным перцем до набора из семи гарниров и коробок с фруктовыми пирожками под названием «Пироги от бабушки».
Под холодильником у стены Джим нашел пакет с документами и наличными деньгами.
– Сколько для нас не пожалели? – спросил Тони, заново приучая раненую руку брать ложку.
– Десять тысяч реалов.
– Хорошие деньги. Имей мы их в Галлиополисе, никогда бы не влипли в историю с полицией, не сбежали в Сент-Лоис и не попали в армию…
– Не доставай, Тони. Скажи лучше, что будешь есть?
– Здесь все выглядит аппетитно, выбирай по своему вкусу, а я пойду в ванную загляну.
Джим стал деловито отбирать блюда – несмотря на поздний час, он намеревался устроить настоящий полный обед, поэтому к отбивной с пюре и горошком выбрал картофельный суп с фрикадельками. На десерт взял пирожки с черникой и малиной, а вот от традиционной колы отказался, полагая, что в домашних условиях они могли позволить себе заваренный в керамическом чайнике душистый чай.
Через пять минут Джим достал из печки первое и разогретые гренки с чесноком, на запах появился Тони, поигрывая бутылочкой с шампунем.
– Хороший запах! – заметил он, заставляя обретающие чувствительность пальцы снова и снова поворачивать бутылочку.
– Да, на этот раз только натуральные продукты, а не чудо генной инженерии.
– У меня от «генетиков» всегда брюхо болит.
– От них у всех брюхо болит. Но сегодня мы можем позволить себя настоящие продукты.
Тони сел к столу и оттянул полы матросской куртки, рассматривая на ней грязное пятно.
– Что там в ванной? – спросил Джим, забрасывая в разогретую печку вторые блюда.
– Нормально в ванной, условно горячая вода, стопка мягких полотенец – почему-то розовых, новые зубные щетки, паста «Ягодка», мятная трехцветная. Что еще?
– Размер ванны…
– Полуторная.
– Годится. – Джим захлопнул дверцу печки и сел к столу, придвигая тарелку с парящим супом.
– В тайнике два ствола «галант» и по четыре обоймы с боеприпасами повышенного проникновения. Ну, и на любителя «сваровски» пять – сорок пять, тысяча патронов в пяти коробках, пули с проводящим ободком.
Джим кивнул. Пистолет-пулемет «сваровски» имел хорошую пробивную силу, а боеприпасы, оснащенные микродетонатором, срабатывали при прохождении пули через проводящую среду. Таким образом, разрывная пуля пробивала кирпичную стену, но взрывалась, едва задев стоящего за ней человека, и не оставляла ему никаких шансов.
– Спасибо, надеюсь, это барахло нам не пригодится.
– Я тоже надеюсь, – кивнул Тони и неожиданно добавил: – Никогда не думал, что существуют такие быстрые парни, как этот ублюдок в поварском колпаке…
Джим неодобрительно покачал головой и, подняв на напарника глаза, сказал:
– Давай оставим эту тему на после обеда.
– Давай, – пожал плечами Тони. – Просто мы на кухне, тут пахнет едой, прямо как там…
С этими словами он поднялся из-за стола и вышел в комнату.
– Ты что, есть не будешь?
– Нет, можешь вылить мой суп в сортир.
Джим поиграл желваками, кроша гренок себе на колени, а потом сказал:
– Ну и иди в задницу!
– Обиделся? – довольно ухмыляясь, Тони вернулся на кухню. – Ладно, суп в сортир отменяется. – Он сел, придвинул тарелку и левой рукой взялся за ложку. – Вкусно.
Дзинькнул звонок печки, сообщая, что вторые блюда разогрелись. Джим достал упакованные в фольгу порции и сразу заложил для разогревания десерт.
– Еще полслова можно? – спросил Тони, не переставая есть.
– Говори, – не поднимая головы, ответил Джим.
– Если бы ты его не приложил сковородкой, он бы из меня фарш сделал.
– Теперь все?
– Да. – Тони улыбнулся. – А завтра мы обязательно познакомимся с той девчонкой.
Через три дня Блез Форест сошел с трапа скоростного уиндера в порту города Барлоук. Устало опустился на заднее сиденье бронированного лимузина и, махнув рукой, сказал:
– Пошел…
Машина сорвалась с места и помчалась к воротам, часовой торопливо включил привод и, когда машина проезжала мимо, торжественно отдал честь. Кто сидел на мягких подушках, он понятия не имел, однако ясно, что чин немалый.
Выскочивший из ворот лимузин тотчас взяли под охрану два других автомобиля, по радиочастотам понеслись распоряжения полиции – обеспечить проезд чрезвычайно важной персоны.
Блез Форест задумчиво смотрел в окно и барабанил пальцами по обшитому змеиной кожей подлокотнику. Что-то назревало, какое-то изменение расстановки сил в этом мире, он это хорошо чувствовал своим тонким, конъюнктурным обонянием. От приближения неприятностей сводило скулы и немели ноги.
«Только не я, только не теперь, когда в пригороде строится трехэтажный дом, а до получения заветных ключей от спортивного «хиггера» осталось меньше месяца!»
Он с такой любовью и прилежанием составлял заказную карту для этой машины стоимостью в полмиллиона реалов, и что, теперь все забыть? Но еще хуже – умереть от пули маньяка из Управления «Р». А Лола, новая любовница Фореста! Одно ее прикосновение могло зажечь неугасимый огонь страсти, ее глаза, гладкая кожа, грудь… Эх, да что там перечислять, Лола – это то, ради чего стоило жить. Жить! Умирать совсем не хотелось, но где гарантия, что за следующим поворотом не сидит угрюмый мужлан с трубой реактивного гранатомета? Один выстрел, и от бронированного лимузина останется только обгорелый остов. Форесту уже приходилось видеть рваные, закопченные остовы, и не один раз.