– Попей сам и занеси Питеру. Посмотри, как он там.

Крафт запрокинул голову и стал жадно пить, прерываясь, чтобы сплюнуть в сторону терновую косточку. А капитан пошел одеваться, не решившись лично заглянуть к Питеру после вчерашнего случая. Кто знает, может, это были лишь пьяные видения? А если не видения?

Однако все обошлось, вскоре Питер появился в коридоре вместе с Крафтом и выглядел не страннее обычного.

– А ты чего вчера девушек распугал? – спросил его капитан.

– Я распугал? – искренне удивился Питер.

– Ну да, – подтвердил Крафт. – Они выскочили от тебя с юбками в руках и кричали: «У него вот такой!»

И Крафт продемонстрировал придуманный им жест.

– Я ничего не помню.

– Что значит не помню, ты и выпил-то меньше всех!

– Господа, вода для ванны готова, кто пойдет первым? – спросил снизу слуга.

– А вот Питер первым и пойдет, а то мы еще не в форме, правильно, ваше благородие?

– Не возражаю, – ответил капитан.

Еще до завтрака все трое приняли горячую ванну, а затем фон Крисп потребовал оставшуюся половину бутылки хереса и почти в одиночку выпил ее за завтраком – Крафт ограничился парой глотков.

После завтрака капитан объявил хозяину, что они съезжают.

Тот сделал расчет, получилось, что за постой и услуги с гостей причиталось полтора рилли, за завтрак и бутылку хереса – полный рилли, а также еще один рилли за «битье лица владельца гостиницы».

Почти со всеми перечисленными пунктами фон Крисп согласился, но последний очень его рассердил.

– Да где же тут целый рилли, я вас спрашиваю? – требовал он ответа.

– Так вот же, ваша милость, я вам и показываю свое лицо – синяк под глазом и нос набок. Разве мало рилли за такое увечье? – плачущим голосом жаловался хозяин.

– Да как же можно за такую-то харю и целый рилли? Я в жизни таких цен не видел! Извольте, за побои дам пять крейцеров!

– Дайте хотя бы семь, ваша милость, это все же нос! – гнусавил пострадавший.

– А что нос? Нос, он отрастет! Бери пять и не лезь больше, а то я тебе его поправлю. Вчера и вовсе обсчитать пытался, не знал, дурак, что я пробки прячу.

– Девушкам нужно денег оставить… – напомнил Крафт.

– Девушкам – да, оставим, – согласился капитан. – На тебе рилли и давай полрилли сдачи, а разницу отдашь рыбачкам. Не утаишь?

– Как можно, ваша милость?

– Ладно, пусть седлают лошадей…

– Уже оседланные стоят, ваша милость, мой слуга уже все сделал.

– Тогда спасибо этому дому – пойдем к другому.

73

Утренний херес смешался в капитане с хересом вчерашним, и он был необыкновенно приветлив с прохожими. Девушкам желал богатых женихов, рыбакам – семь футов под килем, а еще у каждого второго спрашивал, закрыт ли перевал.

– Это смотря какой, ваша милость, – путано отвечали рыбаки. – Какой закрыт, а какой и очень даже наоборот…

– А какой же наоборот?

– Наоборот дальний – Цусканский, стало быть.

– А сколько же миль до него будет?

– Сколько миль, не скажем, но ежели бы озеро поширше было, так до него по воде да при попутном ветре, за день к вечеру после ужина непременно бы пришли. Сомненьев нету.

– Спасибо, добрые люди.

На выезде из городка дорога свернула на берег озера, и капитан поинтересовался, можно ли баркас под парусом перевести в лошадиную рысь.

– Питер, ты у нас человек грамотный – в малкуд ходил, посчитай, сделай милость.

У Питера это заняло пару минут.

– Ну, если рысь взять как две скорости парусного баркаса, да учесть немалый крюк, чтобы нам озеро объехать, да еще затаиться надо, чтобы дорогу перейти…

– Затаиться надо, – согласился фон Крисп. – Если там тураны поблизости, так лучше нам не спешить.

– Тогда после обеда к перевалу прибудем, иначе и быть не может.

– Вот, Крафт, что значит образование! – подняв кверху палец, изрек капитан. – Вот они науки – р-раз, и все посчитал. Я вообще большой поклонник разных научных дисциплин и всяких прочих бутафорий.

С минуту они ехали молча, каждый по-своему постигая произнесенные капитаном слова, а потом Крафт поделился:

– А я сегодня утром чуть не обоссался.

– Я видел, как ты из комнаты выскочил, – ответил капитан и, оглянувшись на городок, добавил: – Со мной однажды похожий случай был, в Крангелле, в бытность мою зеленым лейтенантом. Взяли мы с ходу кряжский городок – Судогля называется. Ну, гарнизон – по норам, никакого сопротивления. Кому девки, кому лавки с добром, а мы с еще тремя молодыми офицерами за пивоварню зацепились. И ведь напиток-то плебейский, стыдно дворянину им наливаться, но день был жаркий, а потому ограничений не знали. А тут, как назло, императорский генерал-губернатор Рульф Преа-Монтгомери въезжает в какую-то неподалеку расположенную усадьбу, покинутую кряжскими господами, и желает, огры его задери, отпраздновать свой день рождения. У него, видите ли, юбилей. Начальству дан приказ, чтобы было все офицерское собрание, знамена и прочее. Мы прыгаем в седла и несемся пять миль к этому генерал-губернатору. А там уже все почти началось, и мы прямо из седел в главную залу, там нам подают знамена – и сразу в первые ряды, перед дамами, некоторые были чудо как хороши. То было время, когда я еще интересовался женским полом, а не только хересом, игрой и лошадьми.

И вот стоим мы, красавцы, даже некоторую приятность испытываем оттого, что на нас дамы смотрят, но спустя четверть часа речи все продолжаются, а очередь поздравляющих все не уменьшается, губернатору ведь каждый хочет засвидетельствовать… А мне уже невмоготу, пиво кряжское назад просится. В общем, не буду утруждать вас перечислением всех моих мучений, но целый час мне в такой неудобной диспозиции выдержать пришлось, а потом мы с моими товарищами стали разбегаться по залам в поисках отхожих мест. Скандал! Я наткнулся на лакейский нужник, выбросил оттуда какого-то дурака и уж отлил так отлил, прямо воспарил потом от такого облегчения. Выхожу из нужника, а этот, которого выбросил, плачет, бедняга, и штаны поддерживает. Так я ему за обиду целый дукат отвалил и даже не пожалел.

74

Лошади бежали крупной рысью, ровная дорога и утренняя прохлада бодрили их. На озерной глади бороздили водные угодья баркасы, проснувшиеся чайки разминали крылья на первых за день порывах ветра. В это раннее время навстречу не попался ни один экипаж, ни один пеший прохожий, и за неполный час путешественники одолели объезд вокруг озера и приблизились к большой дороге, прежде соединявшей северные и южные провинции через перевал Гаррота. Однако теперь переход через горы был закрыт, а отдельные смельчаки, решавшиеся воспользоваться им, пропадали без следа. Говорили, будто огры, чье захоронение было растревожено пару лет назад, прямиком отправляют всех прохожих в нижние миры.