Марголин слушал Петренко снисходительно. На его устах по-прежнему блуждала высокомерная полуулыбка. Когда Петренко закончил, слово взял Марголин:
– Скажите, э-э, товарищ капитан, вы установили, чем занимался объект во время своего пребывания в Абрикосове?
– Н-ну, ничем, – пробормотал Петренко. – Купался, загорал…
– С кем он вступал в контакт?
– Его друзья Дегтяревы…
– А еще?
– Не могу знать.
– Ах, вы не мо-ожете, – протянул Марголин. – А вот мы, кажется, можем. Интересно, почему мы, сидя здесь, в Москве, можем, а вы, капитан, будучи там, в Абрикосове, не можете?
– Поступило сообщение, – бесстрастно пояснил Савицкий. – Позавчера, в Абрикосове, в приморском кафе «Катран» молодой человек один вступил в рукопашную с тремя бандитами, вооруженными огнестрельным оружием. И уложил их. Было это как раз во время пребывания объекта в Абрикосове. Приметы того молодого человека совпадают с приметами нашего Кольцова.
«Тону», – с отчаянием подумал Петренко.
– Вы знали об этом? – в упор спросил его Марголин.
– Никак нет.
– Я почему-то не сомневался… – усмехнулся Марголин и подытожил: – Итак, товарищ капитан, задание вы провалили…
Петренко попытался было возразить, но Савицкий, незаметно от Марголина, сделал ему предостерегающий жест: молчи, мол. Петренко увял.
– …Идите, Петренко, – продолжил Марголин. – И к шестнадцати ноль-ноль будьте добры представить свои соображения на тему, как вам исправлять ситуацию. Если, конечно, – недобро усмехнулся полковник, – у вас есть хоть какие-то соображения. Идите!.. А ты, Вова, – обратился он к Савицкому, – задержись еще на две минуты.
Петренко встал и вышел из кабинета, чувствуя спиной насмешливый взгляд Марголина.
14 августа, тот же день – несколькими часами ранее. Москва, 5.30 утра. Лена Барышева
Тяжелые шторы не пропускали лучей утреннего солнца, и в комнате царил прохладный, расслабляющий полумрак. Проклятый будильник, до чего же некстати!
Накануне Роман Барышев – младший, шестнадцатилетний братик Лены – лег спать в третьем часу ночи, как всегда на каникулах. Смотрел, не отрываясь, пестреющие красками клипы MTV и попивал свой любимый яблочный сок без сахара. Вот и засиделся, как дурак, допоздна.
А будильник все не унимался. Ромке стоило огромных трудов раскрыть глаза и заткнуть надрывающиеся часы. Электронный циферблат показывал 5.33. Это означало, что будильник кричал три минуты. Рома подивился себе: как же он крепко спал! Он опять отвалился на подушки. Мысли в голове начинали возвращаться на свои места. Ромка собирал их, словно горошины, рассыпавшиеся по полу, и вдруг наткнулся на одну, очень важную: надо было ехать встречать Лену. Логическая цепочка замкнулась: вот почему сейчас так рано, вот почему так рано гремели часы.
Вчера Роман приехал с тети-Вериной дачи в Головкове в их с Леной квартиру, чтобы здесь переночевать и с утра пораньше отправиться в аэропорт встречать сестру.
Ромка поднялся с кровати и окунулся в приятный холодок комнаты. Он приоткрыл дверь в коридор и увидел, что в остальных двух – никого нет, и везде тихо. Это означало, что Макс, бывший Ленин муж, не появлялся. Ну и слава богу. Рома, ежась, нацепил огромный Максов банный халат и поплелся на кухню.
Взрослых не было, и потому можно было не пить омерзительно-полезное какао, а заварить самому себе кофе.
* * *
– Алло, здравствуйте. А скажите, пожалуйста, не опаздывает ли дополнительный чартерный рейс Адлер – Москва?
Ромка проговорил эти слова скороговоркой, так как стеснялся общаться с посторонне-официальными людьми, тем более такими скрипучими, как тетеньки из справочной.
Оказалось, что самолет опаздывал на сорок минут, и это очень Рому обрадовало: отпадала необходимость спешить. Он допил кофе, затем принял душ, а потом отправился жарить себе яичницу. Одним глазом следил за кухонным телевизором, по которому шла утренняя программа неизменного MTV. Шли, как всегда по утрам, плохие клипы. Ни тебе Оффспринга, ни тебе Ред Хот Чили Пепперз или хотя бы Корн. Эфир занимали всякие там Рики Мартины, «Руки вверх!» и прочая «На-на». Когда начался Филипп Киркоров, Рома сквозь зубы сказал: «Отстой! Я бы даже сказал: отстой отстоев!» – и в сердцах выключил телевизор.
* * *
Но все-таки Ромка умудрился опоздать больше, чем самолет. Когда он кубарем выкатился из «автолайна» в аэропорту Внуково, часы показывали начало восьмого.
Наверняка пассажиров уже привезли в здание аэровокзала, и встречающие разобрали всех, кроме его сестры. Он знал, что Лена встревожится, когда не увидит брата, и потому торопился, мчался бегом, расталкивая неповоротливых пассажиров с баулами. Он вечно спешил, опаздывал и считал время своим ненавистным врагом.
Аэропортовские толпы, сквозь которые он пробирался, усердно работая локтями, провожали его неодобрительными взглядами. В аэровокзале болтались в основном провинциалы и, на их взгляд, Роман имел крайне хулиганский вид. Пассажирки в устаревших малиновых леггинсах и китайских футболках, которых Роман распихивал, расчищая себе путь, даже предположить не могли, что его вид продуман с не меньшей (а возможно, и большей) тщательностью, чем наряд любого их местного щеголя. Итак, Рома был экипирован следующим образом: на голове – низко надвинутая кепка-бейсболка защитного цвета с надписью Deer Lodge, MT; на ногах – широченные, скроенные тетей Верой вельветовые штаны, ниспадающие на кеды фирмы Vans. Торс прикрывала футболка работы фирмы Independent с модным в нынешнем сезоне изображением инопланетянина, а сверху была расстегнутая на все пуговицы красная рубаха, изготовленная компанией Killer Loop. Экипировку довершала мощная стальная цепь, которая тянулась поверх штанов от ремня в задний карман. На конце цепи имелся в кармане кошелек. (Цепь была приобретена в магазине «Преданный друг» и на самом деле предназначалась в качестве жесткого собачьего поводка.) Словом, когда бы Рому увидел человек понимающий, он непременно подумал бы: «Вот он, настоящий стильный столичный парень!» Однако что взять с аэропортовской публики…
Роман спросил на бегу у какой-то клушки:
– Где зал прилета?
Клушка, осуждающе взглянув на него, не ответила. Только неопределенно махнула рукой куда-то в сторону. Он озорно-вежливо поблагодарил:
– Спасибо за подробное объяснение!
И помчался дальше.
* * *
Ромик добежал до зала прилета. Здесь стояла толпа похожих друг на друга мужиков в джинсах и футболках – местные «бомбилы». Они взяли Лену в плотное кольцо, наперебой уговаривая ее «домчаться с ветерком». Роман углядел в плотном кольце мужчин расстроенное лицо сестры. И тут же решительно бросился на выручку:
– Леночек! Крошка моя!