— У вас идет кровь, взгляните на подушку. — У Макси перехватило дыхание.
— Я куплю вам новую. Нет уж, ничего вы мне не купите. Лежите лучше спокойно, — дрожащим голосом попросила она. — Я должна осмотреть рану.
Трясущейся рукой Макси поднесла полотенце и отерла кровь. Она увидела неглубокий кровоточащий порез, и в тот же миг он поднял смуглую руку и сжал ее тонкое запястье.
— Вы дрожите как осиновый лист.
— Вас могли ударить ножом или еще чем-нибудь. Мне делается дурно, когда вспоминаю об этом. Я и сама могла бы разобраться с тем парнем.
— Не думаю… Его приятели были уже на подходе. И им ничего не стоило затащить вас в ближайший переулок и хорошо повеселиться.
— Все равно я не стану благодарить вас. Держались бы вы от меня подальше, ничего бы не случилось, — возразила Макси. — Осталась бы в гостинице до закрытия, а потом бармен подвез бы меня домой. Нам с ним по пути.
Отчитав его, Макси высвободила руку и пошла на кухню. Несколько минут спустя она вернулась в комнату с целой кучей различных мисок и тазиков. Когда все эти емкости заняли наконец свои места, в комнате послышалось мерное капание.
— Как вы себя чувствуете? — несмело спросила Макси.
— До неприличия богатым и избалованным. В нормальных домах вода бывает в ванне и в бассейне, — насмешливо ответил Ангелос. — Не могу поверить, что вы предпочитаете утонуть здесь, под этой крышей, похожей на решето, только не жить со мной.
— Придется поверить. Я ни с кем не хочу жить…
— Я же не настаиваю, чтобы вы жили у меня, — мягко возразил Ангелос, насмешливо скривив чувственные губы. — Мне нравится быть одному. Я бы купил вам дом и навещал вас время от времени.
Бледное лицо Макси вспыхнуло.
— Я не продаюсь… Единственный путь — это обручальное кольцо?
— Ангелос грубовато рассмеялся.
— Да, я понял намек. Весьма наивно, зато смело. Я могу быть одержим желанием обладать этим восхитительным телом, которое дрожит от вожделения, стоит мне приблизиться, — вкрадчиво приговаривал он, взяв ее за руку и потянув к себе прежде, чем она сумела сообразить, что происходит, — и готов удовлетворить любое желание, но не это. Думайте о том, что может сбыться, а не о том, чему не быть никогда.
— Если бы вы сегодня уже не получили по голове, я бы вам врезала! Яростно выпалила Макси. — Отпустите меня.
Ангелос разжал пальцы, продолжая нахально улыбаться.
— После разрыва с Лиландом вы перестали доверять людям, не так ли? Да-да, мне известно, что именно он выставил вас из больницы и позвал к себе Дженнифер. Вы снова оказались на улице, без друзей и без денег. Прекрасно понимаю, почему вы решили, что муж будет намного надежнее любовника. Но ведь я — не Лиланд…
Макси смотрела в его поразительные глаза. Постепенно ею овладевали страх и восхищение. Она чувствовала, как исходящая от него необузданная сила обволакивает ее и как с каждой минутой ей все труднее и труднее противиться этому магнетизму. Она пылала ненавистью к нему, и в то же время в ней горело желание, которому не было сил сопротивляться. Она сама ужаснулась тому, как сильно ее влекло к нему, как предательски чувствительна она оказалась к обаянию этого человека.
— Идите сюда… хватит бороться с собой, — позвал он. — Ведь ни один из нас от этого не выигрывает. Разве мы оба не страдаем? Я даю честное слово, что никогда в жизни не поступлю с вами так, как Лиланд.
— Чего вы добиваетесь?
— Пытаюсь убедить вас, что, доверившись мне, вы только сделаете себе лучше. И я даже не дотронулся до вас, — добавил Ангелос, словно ожидая похвалы за свое удивительное самообладание. Хуже всего было то, что ей хотелось, чтобы он прикоснулся к ней. Она смотрела на него полным замешательства и желания взглядом. Ангелос протянул руку, запустил длинные смуглые пальцы в ее струящиеся локоны и потянул ее к себе.
— Но ведь и этого вы тоже не хотите? — проникновенно спросил он.
— Нет. — (Он провел пальцами по ее дрожащей полной нижней губе, заставив вздрогнуть от этого обжигающего прикосновения.) — Но я не уступлю. Это влечение ничего не значит для меня, — настойчиво проговорила она. — Вам не затуманить мой разум…
— Какое суровое испытание… — Черные глаза горели колдовским огнем.
— Я вовсе не испытание, я — женщина, — запинаясь, проговорила Макси, отчаянно пытаясь высказать то, что было у нее на душе, но казалось, она уже не владела собой.
— Ничего себе женщина… так сопротивляться мне, — одобрительно проговорил Ангелос, и от этих слов сердце Макси застучало как сумасшедшее, а голова закружилась. — За такую стоит побороться. Если бы вы только могли забыть об этой несвоевременной мечте, чтобы начать все сначала…
— Но…
— Никаких «но», — Ангелос привстал и коснулся губами ее полураскрытых губ, — я нужен вам.
— Нет, — взволнованно прошептала она.
— Да. — Его язык, словно змеиное жало, проник внутрь ее рта. Ангелос рванул ее к себе с такой силой, что она едва не упала на него. Потом он опрокинул ее и заключил в объятия.
— Нет! — воскликнула она вновь. Рука, прикрывавшая полную, набухшую грудь, замерла. Ее сосок превратился в плотный, напряженный бутон, жаждущий его ласк, она уронила голову на подушку, отчаянно пытаясь совладать с собой. Макси смотрела ему в лицо. Блестящие глаза, красивый нос, безжалостная линия рта. И сокрушительная волна желания, вместо того чтобы успокоиться, лишь захлестнула ее с новой силой.
— Нет? — лениво осведомился он.
Она придвинулась, как бабочка к пламени свечи, не в силах противостоять его мужественной силе. Она была уже неспособна ни о чем думать. Он понял, что это победа, и с жестокой улыбкой впился в ее губы. Макси вспыхнула, словно падающая звезда…
Он слегка отодвинулся, все ее нервы были натянуты как струна, тело содрогалось от сладкого предвкушения, его рука проникла ей под футболку, обхватив обнаженную грудь. Застонав, Макси вздрогнула, непреодолимое желание пронзило ее, когда Ангелос коснулся пальцами нежных сосков, а затем приник к ним губами. На протяжении бесконечно долгих минут Макси извивалась, задыхаясь в его объятиях, вцепившись в него, хватая его за волосы, беспомощно приподнимая затянутые в джинсы бедра.
Вдруг Ангелос напряженно замер и, нахмурившись, вскинул голову.
— Что это? — спросил он.
Что? — беспомощно пробормотала она.
— Кто-то колотит в дверь.
Взглянув на свою бесстыдно обнаженную грудь, Макси так и ахнула. Увлажненные его поцелуями соски выглядели еще более развратно. Застонав от ужаса, Макси скатилась с кровати, ноги ее дрожали.
— Негодяй! — выкрикнула она, натягивая футболку, и бросилась вниз по лестнице.
Она распахнула дверь. Ее ближайший сосед, Патрик Девенсон, совсем недавно приходивший познакомиться, стоял на пороге.