— Мне понравилось, как ты это сказала, но на меня такие уловки не действуют. Даже если бы я начал жечь тебя каленым железом, ты бы не заплакала! — Ты прав, — твердо ответила она, поспешно вытирая простыней мокрое от слез лицо.
Ангелос вошел обратно, облаченный в тот самый потрясающий серебристо-серый костюм. Смуглое лицо вновь приняло бесстрастное выражение, он казался холодным и бесконечно далеким. Макси предприняла последнюю отчаянную попытку растопить эту глыбу льда.
— Ангелос, мне не нужны и никогда не были нужны твои деньги, — прошептала она со всей искренностью, на какую только была сейчас способна. Ангелос окинул ее долгим, проницательным взглядом, губы насмешливо скривились.
— Возможно, ты не соответствуешь моим представлениям о жене, но как любовнице тебе нет равных. А в этом качестве ты можешь быть сколько угодно корыстной. Ты тратишь деньги, я наслаждаюсь твоим безупречным телом. Греческие миллионеры, как никто другой, разбираются в такого рода сделках. И уж во всяком случае, это честно.
От этих слов лицо Макси стало мертвенно-бледным. Итак, война! Раз Ангелосу нужна любовница, а не жена, любовницу он и получит!
— Ангелос даже не знает, где ты? Хочешь сказать, он и не подозревает, что ты уже в Лондоне? — изумленно проговорила Лиз.
Макси глубоко вздохнула.
— Я прямо из аэропорта. Хочу преподнести ему сюрприз. — И в этих словах был больше правды, чем можно было себе представить.
— Ну да… конечно. — Лиз снова улыбнулась. — Как жаль, что из-за каких-то дел вам пришлось прервать медовый месяц! Наверняка это что-нибудь очень важное. Когда, ты говоришь, Ангелос улетел с острова?
Всего несколько дней назад… — Макси умолчала о том, что села на поезд ровно двадцать четыре часа спустя. Как только были готовы ее кредитные карточки. На них красовалась ее девичья фамилия, что говорило само за себя.
И, получив возможность тратить деньги, Макси решила не терять времени даром и отправилась в Рим, а затем в Париж. Она набила свой гардероб самыми красивыми нарядами, какие только сумела отыскать. Чеками от покупок теперь можно было оклеивать стены. И если бы Ангелос собирал огромные счета, приходившие из Рима и Парижа, он бы, наверное, думал, что она все еще за границей, но вот где именно — ему бы выяснить не удалось, так как она предусмотрительно оплачивала перелеты и проживание в гостиницах наличными.
Ты счастлива? — обеспокоенно спросила Лиз.
— Безмерно… — Что ж, печально подумала Макси, она была счастлива ровно настолько, на сколько это возможно после того, как видела Ангелоса в последний раз. Однако сидеть одной на Химосе было бы еще хуже.
Макси выпила чашку чая вместе с Лиз, потом вызвала такси. Разместить в нем гору чемоданов, которые она везла с собой, оказалось не так-то просто. Она велела шоферу отвезти ее в тот дом, который, как заявил Ангелос, принадлежал теперь ей. Макси была не совсем уверена, сможет ли туда попасть. В конце концов, Ангелос ведь даже не подозревает, что она в Лондоне. Вполне возможно, двери окажутся на замке. Однако тут она ошиблась. У дверей лифта стоял охранник.
— Мисс Кендалл?
— Это я. Вы не позаботитесь о моих чемоданах? — Макси вошла в лифт, удивляясь, почему это охранник глядит на нее в таком недоумении.
Двери распахнулись, и Макси показалось, что она попала не туда. От строгой обстановки в стиле модерн не осталось и следа. Кругом стояла старинная мебель, пол был устлан великолепным ковром, комната дышала домашним теплом и уютом. Сад на крыше был обнесен высоким надежным барьером, а на случай, если она все же не решится выйти на свежий воздух, почти треть его была превращена в оранжерею.
Убранство было роскошным. Ангелос не поскупился, он не забыл ни одной мелочи. Сколько ему понадобится времени, чтобы выяснить, где она? Макси приняла ванну, чувствовала она себя хуже некуда. Очень хотелось позвонить ему, но она удержалась. Настоящие любовницы не звонят своим любовникам первыми: это неучтиво. Надев ночную рубашку из легчайшего нежно-голубого шелка с разрезом на бедре, она свернулась калачиком на огромной кровати.
Макси не услышала, как бесшумно раздвинулись двери лифта. Однако решительные шаги по коридору заставили ее насторожиться. Двери спальни распахнулись, на пороге стоял Ангелос. Сердце Макси радостно забилось, но вдруг снова замерло. Он стоял в дверях, сжимая руки в кулаки, тяжело переводя дух, словно только что бежал сломя голову, глаза метали молнии. Приняв беспечный вид, Макси беззаботно откинулась на подушки.
— Я только что приехала, а ты уже здесь! Какой приятный сюрприз! — проворковала она.
Обескураженный столь неожиданным приемом, Ангелос остановился в нерешительности. Густые черные ресницы недоверчиво взметнулись вверх, словно он с трудом верил своим глазам.
Успев за время их знакомства усвоить несколько весьма полезных уроков, Макси не преминула воспользоваться этой заминкой, чтобы пересесть поближе, эффектно откинуть назад пряди великолепных золотистых волос и устроиться так, чтобы ему был виден каждый изгиб ее стройного тела под ночной рубашкой.
— Ну как тебе? — весело спросила она. — Я купила ее в…
Он не сводил с нее гневно сверкающих глаз.
— Где, черт возьми, тебя носило целую неделю? — запальчиво бросил он, направляясь к ней. — Ты хоть знаешь, что я вернулся на Химос, когда тебя там уже не было?
— Какой ужас! — воскликнула Макси. — Если бы я только знала!
— Какого дьявола ты не позвонила мне и не предупредила? — недоверчиво осведомился Ангелос. — За покупками можно поехать когда угодно, но вовсе не обязательно тратить на это время, которое мы могли бы провести вдвоем!
— А почему ты сам не позвонил мне и не сказал, что возвращаешься? — невинно проговорила Макси. — Видишь ли, я не могла с тобой связаться. Никто из прислуги не говорит по-английски, и у меня не было номера твоего телефона…
Лицо Ангелоса сделалось суровым.
— Что значит — у тебя не было моего номера.
— Ну, тебя ведь не было в совете директоров, а я уверена, что твои служащие не выдают столь важную информацию кому угодно…
— О Господи… ты же не кто угодно! — Ангелос задыхался от гнева. — Я требую, чтобы ты сообщала мне, где находишься, в любое время суток! А мне только и оставалось, что собирать чеки, которые приходили со всех концов Европы!
Его слова были для Макси словно целительный бальзам. Он тосковал по ней!
— Мне кажется, лучше всего, если ты оставишь мне свой номер, — смиренно проговорила она. — Очень сожалею, но я и подумать не могла, что ты можешь быть таким собственником.
— Собственником? — едва сдерживаясь, выдохнул Ангелос. Глаза его метали молнии. — Никакой я не собственник. Я просто хотел знать, где ты, только и всего.
— В любое время суток, — напомнила ему Макси. — Но откуда же мне было это знать, ведь ты мне ничего такого не говорил!