Ее внезапно охватило полное равнодушие. Платить все равно нечем. Так что накрылся ее салон медным тазом.
И тут мусор ее удивил. Спросил участливо:
– Что, не способствует погодка? Клиентов мало?
– Ладно, не разводи, – устало откликнулась Лилиана. – Говори, чего надо.
– Помощь. Небольшая помощь.
– Ну говорю ж я тебе, нет у меня деньгов! Платила уже в этом месяце, платила! А клиентов нема!
– Фу, глупая, – невежливо прервал ее милицейский. – Не нужны мне твои бабки, успокойся. Я по другому делу. Давай, спускайся. Жду тебя во дворе.
Придется тащиться. На всякий случай Лилиана приказала охраннику:
– Если через полчаса не приду – звони в отделение. Нехай наши менты меня выручают.
Едва выйдя во двор, Лилиана сразу углядела мента. Тот торчал у самого подъезда. Настоящий мачо, как в хорошем кино: высокий, загорелый и волосатый. Тут же мелькнула крамольная мысль: «Бесплатно б такому дала, ей-богу!»
Чуть поодаль от мусора топтались две козы. Две бабы. Не из босявок, но вроде – не из ментуры. Хлипенькие, тощие. Интеллигентки. Козы уставились на Лилиану с неприкрытым любопытством.
– Пойдите, девочки, погуляйте, – отослал их мент.
Девахи неохотно отступили в дворовый скверик.
Мусор галантно подхватил Лилиану под локоток, усадил на лавочку, угостил сигареткой. Спросил ласково:
– Ты, Лилиана, от чурок заказ сейчас получала?
Оба-на, видать, телефончик-то ее слушают! Но мы, извиняйте, грамотные. Кодексы читали – запись телефонных переговоров доказательством не является.
– Какие чурки? Какой заказ? – немедленно ушла в несознанку Лилиана.
Мент поморщился:
– Слушай, подруга, хватит темнить. А то прикрою твой салон к едрене-фене. Никаких бабок откупиться не хватит.
Лилиана задрожала. А легавый спокойно продолжил:
– Тебе только что звонил чурбан. Заказал двух девчат на Казанское шоссе, дом тридцать три, корпус семь. Было такое, ну?
Он сжал ее локоть так, что по телу пробежала предательская томная волна.
– Было, – пробормотала Лилиана.
– Пятьсот баксов тебе, Лилиана, посулили, – проговорил мент. И задумчиво продолжил: – Пятьсот баксов, из них тебе пойдет – половина.
«Все знает, паразит! – восхищенно подумала она. – Только к чему это он?»
А мент продолжил – его голос вибрировал возбуждающе и бархатисто:
– За пятьсот, значит, американских зеленых денег ты готова послать девчат своих на верную смерть.
Она окрысилась:
– Чего ты городишь?
Глаза опера жестко сверкнули.
– Заткнись и слушай. Знаешь, кто он, твой чурка? Садист! Палач! Извращенец! Семь трупов – только доказанных! Убивает только проституток. Сначала мучает, потом – кончает. Два года по всей стране за ним гоняемся.
Лилиана охнула. Мент крепче сжал ее локоть и задушевно добавил:
– Рассказать тебе, как именно он их убивает?
– Нет! Не надо! – взмолилась она.
На работе ей приходилось видать всякого. В свое время сама еле от маньяка ушла. Так что от подробностей увольте, даже слушать не хочется.
– Что тебе нужно? – прохрипела она.
– Мы хотим взять его, Лилиана, – прочувственно сказал мент. – Ты нам поможешь?
«Чем я могу помочь?! Девок, что ли, моих подставить?!» – предположила она. И отрезала:
– Девок не дам, и не проси.
– Не нужны мне твои девки, – поморщился опер. – У нас свои сотрудницы есть. Специально обученные.
– Эти, что ли, лахудры? – пренебрежительно фыркнула Лилиана в сторону девок, явившихся вместе с красавцем-ментом.
Козы паслись в скверике, тревожно взглядывая на своего шефа. Их лица выглядели взволнованными.
– Они, между прочим, в задержании Чикатило участвовали, – доверительно сообщил мент и слегка покраснел.
Но Лилиана не заметила его смущения. Она уважительно проговорила:
– Ого! А с виду как училки. – И добавила: – Ну, от меня-то что нужно?
– Да ничего мне от тебя не нужно, – раздраженно сказал опер. – Просто своих девок к чуркам не посылай. А моих одень как полагается. Ну и физии им разрисуй – как там у вам принято.
Он сунулся в бумажник, вытянул из него две зеленые американские сотни:
– Держи, Лилиана. Тебе за беспокойство, за хлопоты.
Она выхватила купюры. Полюбовалась секунду на щекастого мистера Франклина. Со вздохом протянула купюры менту.
– Возьми взад. Если хочешь – сам моим девкам заплатишь. За макияж да за шмотки.
– Значит, поможешь? – просиял опер.
– Помогу, – кивнула она. – Только предупреждаю сразу – твои козы на наших не похожи. Как бы этот чурка-садист их не раскусил. Впрочем, если штукатурки побольше да ботфортики у Марисски взять…
Мент взглянул на часы:
– Лилиана, время тикает!
Она поспешно поднялась с лавочки. Крикнула милицейским козам:
– Эй, девки!
Те поспешно потрусили на зов.
Лилиана скептически оглядела их чистые, без косметики, физиономии. Ну и образины, никакой привлекательности! Ни яркости, ни пухлых губешек. А одеты вообще как кандидатки наук, вешалки. Ни один мужик на них не клюнет.
– Пошли, – приказала она. И, ухмыльнувшись, добавила: – Сейчас устрою вам косметолога. И этого, как его, черта… стилиста.
…Биксы оказались несказанно рады и незваным гостям, а еще пуще – свалившемуся на них заданию. Отрывались по полной программе. В ход пошли чуть не годовые запасы румян и пудры. Девочки охотно жертвовали блестящими топиками и даже почти золотыми массивными серьгами. В ход пошли и чулки в сеточку, и разномастные парики.
Милицейские козы смущались и хмурились, чем несказанно возбуждали сотрудниц Лилианы.
– Ну цирк! Ей-богу, цирк! – прыскала Марисса.
– Шоу Бенни Хилла! – вторила ей Элька.
Лилиана стояла в сторонке и с материнской улыбкой наблюдала за девчачьей суетой. Ай да мент, все бы такими были! Какой концерт девчонкам устроил! Бесплатный цирк!
* * *
Нет ничего хуже вечернего часа пик в летней Москве. На дорогах – беспросветные пробки. Клерки, торговцы и менеджеры дружно расползаются из офисов в центре по своим окраинным жилищам. В Москве и без того душно, а к концу дня воздуха, кажется, и вовсе не остается. Сплошной бензин, выхлопные газы да испарения раскаленного асфальта. А поток машин по радиальным проспектам к окраине ползет еле-еле, водители, остервенело вцепившись в руль, подрезают друг друга и ломятся на красный.